Под звездным флагом Персея - [89]
На севере уже наступила полноправная зима. В своем лаконичном дневнике читаю о двадцать третьей экспедиции.
«Мурманск 27/I 1930 г. Выход в море назначен на 4 часа. Густой туман, поднявшийся с поверхности залива вследствие усиления мороза, не дал возможности перейти из Мурманска в Александровск.
Решил пригласить лоцмана, но и он отказался вести судно… Туман лежит между горами, окружающими Кольский залив. В низкой части города ходят чуть ли не ощупью. Автомобили с включенными фарами едва ползут. А если подняться в высокую часть Мурманска, то становятся видны вершины гор. Нижняя часть города и Кольский залив кажутся заваленными пушистым снегом, и из этих клубящихся сугробов совсем неправдоподобно торчат стеньги четырехмачтового парусника «Альбатрос».
28/I. Туман не рассеивается. Все же в 8 ч. 45 м. отдали швартовы и самым малым ходом пошли в Александровен. Чуть не наскочили на стоявший на якоре тральщик. Через час туман стал немного редеть. Потом прояснело. В 19 ч. 10 м. отдали швартовы в Александровске. Мороз —15°.
Утром 29/I сильнейшая пурга заносит судно сугробами снега. К вечеру ветер усилился до 8 баллов, корабль черпает бортами. Волны стали хлестать через носовую рубку, угрожая смыть груз со спардека. В 21 час стали носом на волну, чтобы дополнительно закрепить все находящееся на палубе. Носовая часть судна и правый бортовой проход покрылись толстым слоем льда. Мороз только —4°.
К вечеру 30/I ветер немного стих, пошли по курсу. Вахтенные скалывают лед с палубы и бортов. К вечеру похолодало до —6,5°. На следующий день температура понизилась до —12°. Вся носовая часть судна и борта снова обледенели. Палуба покрыта толстым слоем льда со снегом. Дверь бортового трапа из жилой палубы совсем замерзла, не открывается. Почти весь день пурга. Поднятый трал через несколько минут смерзается в ком и примерзает к палубе. С тралом трудно работать при подъеме, очень скользко, ноги не находят опоры. Блок-счетчики замерзают, их приходится подогревать паяльной лампой.
1 /VII>{5}. Утром почти полный штиль. Мороз —8,5°. Работать легче.
На следующий день ветер уже 6 баллов. Температура воздуха 0°. Все время зарядами идет снег. Обсервация невозможна уже 4 дня.
3/II. На Центральной возвышенности (название дано Н. Н. Зубовым) под 76° с. ш. встретили лед. Ветер 8 баллов, волнение 6, температура воздуха —14°, пурга, судно сильно обмерзает, работать невозможно. Пошли к югу.
5/II. Около 14 ч. удалось взять высоту луны, выяснилось, что мы находимся на 10 миль восточнее счислимой точки.
В 16 ч. встретили шугу и вновь образующийся довольно крупный лед. Льдины почти метр толщиной, в поперечнике несколько сажен, имели округлую, блюдцеобразную форму. Поверхность моря между крупными льдинами заполнена блинчатым льдом. Начинается смерзание, вся поверхность воды, где нет блинчатого льда, покрыта салом. Попадаются отдельные льдины типа крупнобитого. При среднем ходе ощущаются толчки, сотрясающие судно и сбивающие его, с курса. Общая оценка сплоченности крупных и толстых льдин — 5 баллов, местами полосы до 6. Температура поверхности моря —1,9°.
Вечером покинули район Центральной возвышенности и вышли из льдов к югу».
Таким образом, 5 февраля 1930 года мы впервые увидели процесс образования местного баренцевоморского льда, он протекал прямо у нас на глазах.
Льдообразование начиналось именно над возвышенностями, где холодные водные массы быстро достигали дна и иссякал запас тепла, накопленного за лето.
«6/II. Ветер 9 баллов, временами до 10. Гребни волн перекатываются через фальшборт, работать с тралом невозможно. Уходим от шторма.
7/II. Попробовали пустить трал. Ваер так сильно дергало, что гнулись траловые дуги и останавливалась лебедка. Трал находился уже в полводы, когда на сильном рывке ваер лопнул, трал потеряли.
Пришло время перегружать запасный уголь. Через палубу сделать это невозможно. Выломали верхние доски переборки между верхним трюмом и поперечным угольным бункером. Механик сообщил, что потекли дымогарные трубки котла. Стали подпитывать его забортной водой, чтобы на торцах решетки выступила соль и хотя бы частично уменьшилась течь.
8/II. Перешли на Мурманскую возвышенность. В пути все же удалось перегрузить уголь из нижнего трюма в бункер. В 15 часов спустили трал, но через несколько минут с северо-востока внезапно налетел ветер, сразу же завыл в снастях и развел крутую волну в 5 баллов. Трал тащили всего 30 минут, к моменту, когда решили его поднять, ветер усилился до 8 баллов, а вскоре до 9. Все же трал подняли благополучно. Волнение достигло 7 баллов. Решили лечь в дрейф носом на волну.
9/II. Ветер 7, 8, к ночи 9 баллов.
10/II. Ветер утром 10 баллов. Изменив курс, снова стали носом на волну. К полудню ветер 11 баллов, порывы до 12. Волна увеличилась до 8-9 баллов. Судно заливает водой. Носовая рубка и бак обросли толстым слоем льда. Метеорологическая будка превратилась в сплошную ледяную глыбу. Дверь с трапа из жилого трюма на палубу замерзла, никакими усилиями не открыть. Гребни волн залетают на мостик и с силою бьют в стекла рулевой рубки. Их заколотили досками, оставили одно окно. Сходить к обеду в кают-компанию — опасное предприятие. Судно совершенно не имеет хода, лаг повис, как лот, и его выбрали на палубу. Место судна определить невозможно, небо облачно, звезд не видно. От счислимой точки нас снесло далеко. Удары волн в борта и стенки рубок настолько сильны, что сотрясают судно. В моей каюте, расположенной в носовой части надстройки, не то что спать, и лежать невозможно — выбрасывает из койки. Пришлось переселиться вниз в жилую палубу на свободную койку в каюте Казимира.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.