Под знаменами Москвы - [7]
Младшие сыновья Василия Васильевича также были наделены городами, волостями и селами. Юрий получил четыре города (Дмитров с придачей четырех переяславских волостей, Можайск, Серпухов, Хотунь) и 27 сел в пяти уездах (Москве, Коломне, Юрьеве, Костроме, Вологде); Андрей Большой — три города (Углич, Бежецкий Верх и Звенигород) и несколько сел; Борис — три города (Ржев, Волок и Рузу) и более 20 сел в шести уездах (Москве, Коломне, Владимире, Вологде, Костроме, Переяславле). Андрею Меньшому достались Вологда с Заозерьем и ряд отдельных волостей и сел.
Все младшие сыновья вместе получили в общей сложности одиннадцать городов с уездами. Эти уделы, расположенные в густонаселенных районах, в непосредственной близости от Москвы, на важнейших стратегических направлениях, представляли в совокупности серьезную политическую и материальную силу, с которой новый великий князь не мог не считаться.
Уделы младших сыновей великого князя создавались по одному и тому же принципу. Каждый получал несколько городов — полных территориальных комплексов, несколько отдельных волостей и большое количество сел, чересполосно разбросанных по разным уездам. Значительная часть этих сел доставалась князьям в частноправовом порядке — по завещаниям великой княгини Софьи Витовтовны, матери Василия Темного, и Марии Голтяевой, матери великой княгини Марии Ярославны. Каждый из князей в своих городах, волостях и селах выступал как полновластный независимый владелец с неограниченным правом суда и управления: «А которым есмь детям своим села подавал во чьем уделе ни буди, ино того и суд над теми селы, кому дано».
Каждый из сыновей получал долю в самой Москве и являлся, таким образом, совладельцем, сопричастным политической власти в столице. Арбитром в спорах между сыновьями традиционно оставалась мать, великая княгиня-вдова.
Великая княгиня Мария Ярославна еще при жизни мужа пользовалась суверенными княжескими правами на некоторые волости (как и жены предшествующих великих князей). В Переяславском уезде ей принадлежала Маринина Слобода, в Костромском уезде — Нерехотская волость. По духовной Василия Темного, великая княгиня впервые наделялась не только волостями и селами, но и половиной города Ростова: «… князи Ростовские, что ведали при мне при великом князи, ини по тому и держат и при моей княгини, а княгиня моя у них в то не вступается…», т.е. в Ростовской земле новые права московских князей тесно переплетаются со старыми правами ростовских. После смерти Марии Ярославны ее половина Ростова должна была перейти к сыну Юрию.
Итак, духовная Василия Темного отнюдь не уничтожала московскую удельную систему как таковую, а регенерировала ее на новом уровне, в новых условиях и с новой расстановкой материальных сил — более благоприятной для старшего из наследников, и только.
Эта черта духовной не только и не столько дань традиции, сколько прежде всего реальный учет действительности. Союз московских князей во главе со старшим из них продолжал оставаться основным политическим фактором, определявшим структуру Московского великого княжения, систему его организации и управления сверху донизу.
На первый взгляд это выглядит парадоксальным. Двадцать пять лет кровавой феодальной усобицы привели к ликвидации почти всех московских уделов — уцелело только Верейско-Белозерское княжество Михаила Андреевича. Казалось бы, с системой уделов покончено, и вся Московская земля будет отныне подчиняться непосредственно великому князю — победителю в феодальной войне. Однако этого не произошло. Старая феодальная политическая традиция вовсе не была преодолена. Война Василия Темного против Шемяки и его союзников объективно, по существу своему, была борьбой новых и старых начал, центростремительных и центробежных сил феодальной Руси. Но эта война воспринималась современниками и действующими лицами как борьба между князьями — законными и незаконными обладателями великокняжеского стола, верными и неверными сторонниками великого князя, наконец, как борьба Москвы против других феодальных центров. Феодальная война повлекла за собой ликвидацию большинства уделов не потому, что великий Князь Василий и его советники были или стали принципиальными противниками уделов как таковых, а потому, что владельцы этих уделов оказались врагами великого князя. В результате феодальной войны конкретные уделы ослабели и сократились, но удельная система сохранилась. По-прежнему сын князя не мыслился без княжества, как боярин — без вотчины, крестьянин — без земельного надела, монах — без монастыря, горожанин — без городской общины. Традиционное средневековое общественное сознание представляло себе мир не иначе как в форме строгой, четкой иерархии, выпадение из которой воспринималось как катастрофа. Политическое мышление середины XV в. недалеко ушло от знаменитой формулы XII в., принадлежащей внуку Мономаха, Всеволоду Мстиславичу: «… изгои — трои: попов сын грамоте не умеет, холоп из холопьства выкупиться, купець одолжаеть… А се и четвертое изгойство… аще князь осиротееть»
