Под знаком кометы - [56]

Усы кайзера встопорщились как у кота, глаза еще сильнее выпучились, и он вскричал:

– Тысяча свиноголовых чертей! Я понимаю, что, когда рушится государство, некоторые люди от страха могут сходить с ума и делать глупости. Но не настолько же, чтобы из огня прыгнуть в самое пламя, и при этом понадеяться, что за ними последуем и мы! Нет, нет и еще раз нет!!! Поскольку новоявленный Регентский совет возглавляется двумя злейшими врагами покойного императора, то мы имеем полное право именно их заподозрить в этом убийстве и не признать ни их Регентского совета, ни недоделанного императора Карла, никогда не имевшего статуса наследника престола! Мой добрый Хельмут, я изменяю свой приказ. Поднимайте по тревоге сколько надо солдат и выступайте в поход. Австро-Венгерская империя де-факто уже пала, последний законный император мертв, поэтому вы должны присоединить Австрию и немецкие земли Богемии и Моравии к территории нашего Рейха. Все немцы должны жить в Германии, и это не обсуждается. А вы, мой добрый Вильгельм (фон Шён), должны сделать так, чтобы к нашим действиям с одобрением отнеслись в Петербурге и Лондоне. Было бы неплохо устроить встречу двух императоров и одной императрицы где-нибудь на нашей территории и порешать все в узком кругу, без участия разной европейской мелюзги, мнение которой меня не интересует. Объединить всех немцев под одним скипетром мог еще мой великий дед Вильгельм Первый, наголову разгромивший австрийцев в битве при Кёниггреце, но тогда ему промешал этот придурок Бисмарк[22], задумавший сделать из Лоскутного одеяла Европы союзника для Германии. И теперь у нас есть шанс воплотить давно задуманное и привести Германский Рейх к его естественным границам. Я так сказал!

Часть 35 Рождество в Варшаве

25 декабря 1907 года, обстановка на фронтах.

Зима в Европе – не лучшее время для поездок, особенно если у путешествующих монархов подгорает на плите. Поэтому от идеи устроить саммит в Киле, Гамбурге, а еще лучше в Берлине, как было бы удобно кайзеру Вильгельму, пришлось отказаться. Императрица Ольга, чьи войска были втянуты в разгорающуюся венгерскую кампанию, не желала в это горячее время покидать пределы своей Державы, а в Петербург (дескать, далеко и холодно) отказывался ехать уже кайзер Вильгельм. Немецкая армия тоже участвовала в окончательном решении австрийского вопроса, и удаляться от места событий германскому монарху не хотелось. Как-никак, не двадцать первый век, когда глава государства может получать информацию и отдавать руководящие указания, даже пролетая на высоте десяти тысяч метров над Южной Атлантикой.

Что касается британского короля, то он вовсе уклонился от участия в этом мероприятии. Во-первых – старые кости ноют в зимнее время. Во-вторых – Британской империи от раздела бывшей Двуединой монархии не обломится ни крошки. В-третьих – у короля в Российской империи имеется законный представитель и наследница престола, находящая прямо подле престола императрицы Ольги (в одном экономичном флаконе – посол доброй воли, двоюродная сестра и закадычная подруга).

Местом встречи, которое изменить нельзя, кайзер Вильгельм и императрица Ольга после некоторых обсуждений избрали Бельведерский дворец в Варшаве, а временем – 25 декабря, благодаря чему этот саммит получил название Рождественского. И главным блюдом, которое должны были подать на Рождественском ужине, была запеченная с яблоками и ломтиками зеленой тыквы Австро-Венгерская империя, к моменту встречи уже развалившаяся на несколько кусков.

Первой отвалилась Хорватия. Аграмский Сабор, погрязший в кровавом рубилове хорватско-венгерской войны, на попытку сделать все как при дедушке Франце-Иосифе, отреагировал провозглашением бана Франо Супило Регентом хорватского королевского престола. Мол, не знают хорваты никакого короля Карла, а если он такой храбрый, то пусть приезжает в Аграм и поговорит с депутатами Сабора и народом. До тех пор хорваты его знать не знают и ведать не ведают. И почти одновременно из подчинения Вене вышла Краина (Словения), тут же присоединившаяся к Хорватии, образовав королевство хорватов и словенцев, в котором, правда, пока не было короля.

И подавить бунт хорват и словенцев хунте принца Монтенуово было нечем: со стороны Мюнхена вдоль обоих берегов Дуная к австрийской границе выдвигались германские части. Линц был под угрозой, и эти при том, что сражаться всерьез с немецкими солдатами за «малыша» Карла не хотела ни регулярная армия, ни ландвер. Еще чего придумали – все же на дворе не 1866 год, австрийские немцы желают жить вместе с германскими, а вместо законного императора в Вене сидит какой-то эрзац!

И примерно в то же время итальянские горные стрелки вошли в южный Тироль, а в долине реки Изонцо разгорелось сражение за Триест. Правда, на фронте в Истрии макаронникам пришлось иметь дело не с разваливающейся австрийской армией, а с хорватским домобраном, сражающимся за то, что он уже считал своим, а потому дело у потомков римлян пошло туго: ожесточенные бои с большими потерями и крайне незначительным продвижением вперед. Плацдарм в районе Плавы, который удалось захватить итальянским войскам, подвергался непрерывным ударам, и итальянское командование едва успевало перебрасывать туда подкрепления, а уж о том, чтобы двинуться дальше, не было и речи.