Под знаком кометы - [102]

– Если Господь будет милостив к малым сим из числа грешного народа, – хмыкнул адмирал Тирпиц, – то комета взорвется над Атлантическим океаном, канадской тайгой или Гудзоновым заливом. В противном случае жертвы будут исчисляться, возможно, даже десятками тысяч…

– Вы, герр Альфред, – сказал капраз Бельцов, – слишком оптимистичны. Если подставить характеристики взрыва кометы случившегося в нашей истории в программу для обсчета воздействия спецбоеприпасов и назначить точкой взрыва строящийся Манхэттенский мост, то все четыре миллиона нью-йоркцев засчитываются в безвозвратные потери. И еще два миллиона жителей пригородов и окрестностей получат ранения различной степени тяжести, от которых часть из них умрет в срок от тех дней до месяца. А вы говорите о десятках тысяч.

– О Майн Гот! – воскликнул профессор Архенгольд. – Герр Бельцофф, но это же ужасно! Такие жертвы не укладываются в уме у цивилизованного человека!

– В уме у цивилизованного человека много чего не укладывается, герр Архенгольд, – немного раздраженно сказал я. – Особенно если такое же количество народа становится жертвами бездумно развязанной войны, а не слепой стихии. Танец с саблями, который мы плясали на протяжении последнего года, как раз и должен был отменить самый плохой сценарий, заменив всеобщее побоище кабацкой дракой. В противном случае одни цивилизованные люди, охваченные иррациональным безумием, убивали бы настолько же безумных других цивилизованных людей, а ужасаться их деяниям пришлось бы будущим поколениям. Увы, но немцы были бы в первых рядах этой кровавой вакханалии – и как палачи, и как жертвы.

– К сожалению, герр Никольски прав, – поддержал меня адмирал Тирпиц, – такое развитие событий, когда люди устали бы ужасаться миллионным жертвам, было вполне вероятно. Но поджигателей той войны три месяца назад осудили в Мюнхене к пожизненному заключению, а остальных, будто драчливых мальчишек, развели по углам. И я об этом не жалею, потому что для Германии конфигурация союзников и противников была бы в той войне абсолютно проигрышной.

– Общеевропейская бойня, – добавил я, – была только в интересах только тех людей, которые восемьдесят лет назад возомнили, что Господь отдал им в ленное владение весь Новый Свет, а сейчас, пока осторожно, начинают задумываться о мировом господстве. Случившаяся совсем недавно испано-американская война показала, что коротенькие штанишки доктрины Монро стали малы долговязому дяде Сэму. Но прежде чем вчерашние пираты, фермеры и ковбои, специализирующиеся на уничтожении малых и слабых, вступят в серьезную игру с большими парнями, им требуется подкачать промышленные мышцы на поставке оружия и снаряжения обеим воюющим сторонам. Тогда победитель в войне, кем бы он ни был, будет должен янки по гроб жизни. В результате вся контрибуция, содранная с побежденных вместе с кожей, уйдет за океан, где в ходе этой войны не разорвется ни один снаряд. Да и позже, когда игра перейдет к следующему раунду, участвовать в войнах янки будут только в составе больших коалиций, где союзникам достанется вся боль, кровь, горе и разрушения, а заокеанским деятелям – все политические и финансовые дивиденды.

– Так вы, герр Никольски, считаете, что эта комета назначена янки как Божье наказание за их плохое поведение? – спросил меня профессор Архенгольд, и тут же сам ответил на свой вопрос: – Если вспомнить историю со Всемирным Потопом, а также уничтожением Содома и Гоморры, то это вполне возможно. Разгневавшись на какого-нибудь грешника, Господь бывает с ним весьма суров.

Я пожал плечами и ответил:

– В нашем прошлом янки вели себя таким же образом, но Господь не обрушивал на них карающего удара. Но может, вы и правы. Наверное, Всевышний хотел посмотреть, до чего могут довести мир люди, на публику провозглашающие себя сторонниками борьбы за все хорошее против всего плохого, а на деле являющиеся проводниками самой безудержной алчности. Досмотрел до начала двадцать первого века, и разгневался. Возможно, у историй, закончившихся Всемирным Потопом и уничтожением Содома и Гоморры, были продолжения, о которых мы никогда не узнаем, потому что те исторические ветви было решено отсечь раз и навсегда, ибо не было смысла длить существование миров, впавших в маразм. Впрочем, то, что центр эллипса рассеивания совпадает с центром Нью-Йорка, может не значить ровным счетом ничего. С точки зрения математики, это самая вероятная точка падения, но и только. За время своего финишного пролета через атмосферу комета, безусловно, может вести себя в некоторой степени произвольно, и отклонение места реального падения от этой расчетной точки может быть как раз в пределах эллипса рассеивания. А там, чем больше отклонение – хоть по дальности, хоть по направлению – тем меньше жертв. Лично меня устроит, если комета взорвется над океаном на подлете к Нью-Йорку, когда видно и слышно все будет самым замечательным образом, но количество жертв будет близким к нулю. Но это решать уже не мне, а сами знаете кому. А Он окончательного решения, судя по всему, еще не принял.

– Очень хорошо, кэптен Никольски, – сказал молчавший до того адмирал Фишер, – ваша позиция достойна одобрения. Но скажите, что сейчас делать нам, британцам, в Канаде? Стоит ли эвакуировать Оттаву и на какое расстояние отводить население, чтобы избежать угрозы?