Под жарким солнцем - [186]

Правление колхоза начислило Евфросинье Акимовне пенсию, и немалую: 105 рублей 87 копеек, ее с почетом проводили на заслуженный отдых. Но сидеть без дела Евфросинья Акимовна не могла, она стала работать уборщицей в правлении. Работа незавидная, но зато она в курсе всех колхозных дел и событий, общается с людьми, с которыми трудилась всю жизнь. А это для нее самое главное.

Свою новую работу Евфросинья Акимовна выполняла с душой и не видела ничего в этом зазорного.

Рано утром, до прихода работников правления, контора была чисто убрана. На первые телефонные звонки она отвечала степенно, по-хозяйски: «Правление слушает вас». Да и во всех делах колхоза была неплохо осведомлена. Сообщала, когда можно застать председателя, советовала, к кому обратиться по тому или иному вопросу.

Заметив, что Джозеф читает зеленую книжечку, Евфросинья Акимовна спросила его:

— Это вы про этого… забыла, как по-ихнему его величают, который со свитой приезжал к нам.

— Тут пишется, как шведский премьер-министр Таге Эрландер поехал искать земной рай и попал в колхоз «Дружба народов», — прочитал Джозеф.

— Помню, помню, когда он приезжал к нам, — начала рассказывать Евфросинья Акимовна. — Он со своей свитой долго осматривал наше хозяйство, беседовал с нашим председателем.

— Да, да, все тут описывается. Он интересовался, какой у вас урожай пшеницы. Сколько вы тогда снимали с гектара? Тут написано — двадцать четыре центнера. Таге Эрландер сказал: немало!

— А вы знаете, что ответил ему наш председатель?.. Я эту книжечку наизусть знаю. Он ответил: «Дайте мне осадков, сколько у вас выпадает, я вам дам урожай в два раза больше».

— Хорошо ответил, — согласился Джозеф.

— А вы знаете, что один из его свиты писал в их газете о наших винах? Он подсчитал, что нашего вина хватило бы для самого большого праздника всей Швеции. И когда нашему председателю прочитали это, он сказал: «Оказывается, мы можем веселить целые государства».

Джозеф улыбнулся:

— Хорошо ответил.

— Наш председатель за словом в карман не полезет… Мегудина называют — восемь раз председатель и десять раз директор.

— Что это значит? — спросил Джозеф.

— Вы видели наше хозяйство?

— Можно сказать, что видел.

— В отделениях вы у нас были?

— В некоторых был.

— Их у нас восемь… Каждое отделение — это большой колхоз, а он же руководит всеми отделениями… Вот вам и восемь раз председатель… В конторе у нас подсчитали, что только зерна мы даем больше любого зерносовхоза. Вот вам — раз директор. Фруктов и винограда мы даем больше любого садоводческого и виноградарного хозяйства. А скота у нас больше, чем у животноводческого совхоза. Вот вам четыре раза директор.

— А что это — совхоз? — перебил ее Джозеф.

— Ну как бы вам объяснить? Это как колхоз, но государственный, где управляет директор. Ну, и винный завод у нас есть, консервный, маслозавод, бройлерная фабрика, холодильники, техники сколько у нас… И всем он руководит! А снабжение и реализация? Вот видите, сколько у него дел! Наш председатель еще депутат Верхового Совета нашей республики да еще член Совета всех колхозов Советского Союза.

— А что это — депутат? Как у нас конгрессмен?

— Как у вас называется, я не знаю, но у нас это член правительства. Его избирает народ.

— А что такое Совет колхозов?

— У вас же колхозов, наверное, нет, а у нас это, как бы вам объяснить… Ну, это совет, который помогает и советует колхозам, как лучше работать.

— Вот как… Большой почет мистеру Мегудину.

— Почет большой, а хлопот-то сколько! Шутите, едут к нам со всех концов нашей страны, едут и из-за границы, и со всеми надо поговорить…

— Да, у мистера Мегудина много дел… Вот каким стал мой друг детства…

— Вы разве…

Видя недоумение Евфросиньи Акимовны, Джозеф объяснил:

— Мы росли вместе в Гомеле… Потом я с матерью переехал в Америку…

— Ах, вот оно что… А то, я вижу, сидите и ждете. Значит, хотите председателя видеть? Он должен вот-вот прийти. Тут его ждет много посетителей.

— Так как же? Я жду со вчерашнего дня, специально остался.

— Я скажу ему, чтобы вас в первую очередь принял… Непременно скажу… Сколько же вы не видались?

Не успел Джозеф ответить, как в приемную вошел Мегудин.

— Вот он, — шепнула Евфросинья Акимовна Джозефу и хотела сказать Мегудину, кто его ждет.

Но Джозеф опередил ее.

— Вчера на встрече с туристами я не успел с вами поговорить… Вы сразу уехали. Вот я и остался, чтобы повидаться… Помните Иоську Кимблака?..

— Иоську Кимблака? А что? — удивленно спросил Мегудин. — Откуда вы его знаете?

— Это я…

— Вы? Ты, Иоська? Сын извозчика Кимблака из Гомеля? Откуда? Какими судьбами?

9

Мегудин любил порядок, ценил каждую минуту. Принимал людей точно в такое время, как было назначено. Заседания, совещания проводил по-деловому, пресекая лишние разговоры.

— Время — деньги, — напоминал он любителям длинных словопрений. — Подобно тому как сорняки заглушают посевы, расхищают соки земли, так и пустые слова засоряют наши мысли.

Но сегодня председатель изменил себе. «Такой гость, столько лет не видались. Ведь даже не снилось, что когда-нибудь доведется встретиться. Как же не поговорить?»

И все же Мегудин нет-нет да и поглядывал на часы, и Джозеф понял, что собеседник спешит. А прерывать разговор не хотелось. От избытка нахлынувших чувств гость не знал, о чем спросить Мегудина, о чем рассказать. Говорили сбивчиво, перескакивали с одного на другое, а вопросы все возникали. Разговор больше касался прошлого. О судьбах людей закоулка, где прошло их детство, о гомельских извозчиках, об их семьях.