Под южными небесами - [4]

-- Мимо какихъ знаменитыхъ городовъ-то мы поѣдемъ!

-- Мимо какихъ?-- задала вопросъ Глафира Семеновна, отъ нечего дѣлать кушавшая шоколадныя лепешки изъ коробки.

-- Да мимо Бордо, мимо Ньюи, Медока... Всѣ они тутъ. Навѣрное и Шато-Марго тутъ, и Санъ-Жюльенъ...

-- А чѣмъ они знамениты эти города?..

-- Богъ мой! Чѣмъ они знамениты... Да неужели ты не знаешь?.. А еще въ хорошемъ пансіонѣ училась. Ньюи, Медокъ, Марго, Лафитъ -- это все винные города.

-- Какіе?

-- Винные... Гдѣ вино дѣлаютъ.

-- Тьфу ты! А я думала, и не вѣдь чѣмъ знамениты! Да развѣ дѣвицъ въ пансіонѣ про винные города учатъ? Я думаю, и у мальчиковъ-то эти города изъ географіи ихъ вычеркиваютъ.

-- Нѣтъ, у насъ учили. Про всѣ хмельные города учили. Я и по сейчасъ помню, гдѣ Хересъ въ Испанской землѣ лежитъ. У меня въ картѣ, когда я учился, онъ былъ даже красными чернилами обведенъ.

-- Хвастайся! Хвастайся! Развѣ это хорошо?-- сказала мужу Глафира Семеновна.

Николай Ивановичъ продолжалъ разглядывать карту.

-- Бордо, Ньюи, Медокъ... Когда еще въ другой разъ будемъ въ этихъ краяхъ -- неизвѣстно. А теперь ѣдемъ почти что мимо -- и вдругъ не заѣхать!

-- Опять? И изъ головы выбрось, и думать объ этомъ не смѣй!

-- Да я такъ, я ничего... А только, согласись сама, быть у самаго источника винодѣлія и не испробовать на мѣстѣ -- непростительно. Ты женщина молодая, любознательная.

-- Пожалуйста, не заговаривайте мнѣ зубы!-- строго сказала жена.-- Ѣдемъ мы въ Біаррицъ и никуда я не сверну до Біаррица... а тѣмъ болѣе въ хмельные города.

-- Батюшки! И Коньякъ тутъ!-- воскликнулъ Николай Ивановичъ, ткнувъ пальцемъ въ карту.-- Глаша! Коньякъ! Вотъ онъ, не доѣзжая Бордо, вправо отъ желѣзной дороги лежитъ. Знаменитый Коньякъ, вылечившій столько лицъ во время холеры... Коньякъ... Скажи на милость... Ты, душечка, и сама имъ, кажется, лечилась столько разъ отъ живота?-- обратился онъ къ женѣ.

-- Оставь ты меня пожалуйста въ покоѣ! Не подговаривайся. Никуда я не сверну. Выбралъ самый хмельный городъ и хочетъ туда свернуть...

-- Допустимъ, что онъ очень хмельной... но вѣдь я не ради пьянства хотѣлъ-бы въ немъ побывать и посмотрѣть, какъ вино дѣлаютъ, а прямо для самообразованія...

-- Знаю я твое самообразованіе!

-- Для культуры... И главное, какъ близко отъ желѣзной дороги этотъ самый Коньякъ. Чуть-чуть въ сторону... Сама-же ты стоишь за культуру и прогрессъ...

-- Никуда мы не свернемъ съ дороги...-- отрѣзала Глафира Семеновна.

-- Да хорошо, хорошо... Слышу я... Но ты посмотри, Глаша, какъ это близко отъ желѣзной дороги.

Николай Ивановичъ протянулъ женѣ книгу съ картой, но та вышибла у него книгу изъ рукъ. Онъ крякнулъ и сталъ поднимать съ пола книгу.

Въ это время отворилась дверь купэ и на порогѣ остановился молодой человѣкъ въ коричневомъ пиджакѣ съ позументомъ на воротникѣ, съ карандашомъ за ухомъ и въ фуражкѣ съ надписью по-французски: ресторанъ. Онъ говорилъ что-то по-французски. Изъ рѣчи его супруги поняли только два слова: дежене и дине.

-- Какъ!? Съ нами ѣдетъ ресторанъ!-- воскликнулъ Николай Ивановичъ, оживившись.-- Глаша! Ресторанъ! Вотъ это сюрпризъ.

-- Я говорила тебѣ, что есть ресторанъ,-- кивнула ему супруга.

-- Me команъ донкъ ресторанъ?-- обратился было къ гарсону по-французски Николай Ивановичъ, но тутъ-же сбился, не находя французскихъ словъ для дальнѣйшей рѣчи.-- Глаша, спроси у него,-- команъ донкъ ресторанъ въ поѣздѣ, если поѣздъ безъ гармоніи? Какъ-же въ вагонъ-ресторанъ-то попасть изъ нашего вагона, если прохода нѣтъ?

Начала спрашивать рестораннаго гарсона Глафира Семеновна по-французски и тоже сбилась. Гарсонъ между тѣмъ совалъ билеты на завтракъ и разъяснялъ по-французски, на какихъ станціяхъ и въ какіе часы супруги могутъ выйти изъ своего вагона во время остановки поѣзда и пересѣсть въ вагонъ-ресторанъ. Билеты были краснаго цвѣта и голубые, такъ какъ всѣхъ желающихъ завтракать ресторанъ могъ накормить не сразу, а въ двѣ смѣны.

-- Дежене?-- спросила гарсона Глафира Семеновна и сказала мужу: -- Что-жъ, возьмемъ два билета на завтракъ. Вѣдь ужъ если онъ предлагаетъ билеты, то какъ нибудь перетащитъ насъ изъ нашего вагона въ вагонъ-ресторанъ.

-- Непремѣнно возьмемъ. Нельзя-же не пивши, не ѣвши цѣлыя сутки въ поѣздѣ мчаться. Погибнешь...-- радостно отвѣчалъ супругъ.-- Но какіе-же билеты взять: красные или голубые?

-- Да ужъ бери, какіе дороже, чтобы кошатиной не накормили. Кель при?-- задала гарсону вопросъ Глафира Семеновна, указывая на голубой билетъ.

-- Quatre francs, madame...-- отвѣчалъ тотъ.-- Mais vous payez après.

-- Четыре франка за голубой билетъ,-- пояснила она мужу.-- А платить потомъ.

-- А красный билетъ почемъ? Гужъ, биле ружъ комбьянъ?-- спросилъ Николай Ивановичъ гарсона, тыкая въ красный билетъ.

-- La même prix, monsieur,-- и гарсонъ опять заговорилъ что-то по-французски.

-- И красные, и голубые билеты одной цѣны,-- перевела мужу Глафира Семеновна.

Значеніе разнаго цвѣта билетовъ супруги не поняли.

-- Странно... Зачѣмъ-же тогда дѣлать разнаго цвѣта билеты, если они одной цѣны...-- произнесъ Николай Ивановичъ и спросилъ жену:-- Такъ какого-же цвѣта брать билеты? По красному или по голубому будемъ завтракать?