I.
Стояла теплая ясная осень, но по ночамъ температура воздуха значительно понижалась. Каштановыя деревья и бѣлыя акаціи на парижскихъ бульварахъ давно уже пожелтѣли и обсыпали тротуары желтымъ скоробившимся листомъ. Стоялъ конецъ сентября по новому стилю. Былъ девятый часъ утра. Каретка общества "Урбенъ" съ кучеромъ въ бѣлой лакированной шляпѣ, выѣхавъ изъ улицы Ришелье въ Парижѣ, давно уже тащилась къ самому отдаленному отъ парижскаго центра желѣзнодорожному вокзалу -- къ вокзалу Орлеанской желѣзной дороги. Рядомъ съ кучеромъ стоялъ большой дорожный сундукъ, залѣпленный самыми разнообразными цвѣтными бумажными ярлыками съ надписями городовъ и гостинницъ. Въ кареткѣ среди саквояжей, баульчиковъ, картонокъ со шляпами и связки съ двумя подушками, завернутыми въ пледы, сидѣли русскіе путешественники супруги Николай Ивановичъ и Глафира Семеновна Ивановы. Николай Ивановичъ курилъ, выпуская изо рта густыя струи дыма. Глафира Семеновна морщилась и попрекала мужа.
-- На минуту не можешь обойтись безъ соски,-- говорила она и кашлянула.-- Учись у французовъ. Они курятъ только послѣ ѣды, а вѣдь ты какъ засосешь спозаранка, да такъ до ночи и тянешь. Всѣ глаза мнѣ задымилъ... И въ носъ, и въ ротъ... Брось...
-- Да ужъ докурилъ. Двѣ-три затяжки только...-- спокойно отвѣчалъ мужъ.
-- Брось, тебѣ говорятъ! Ты видишь, мнѣ першитъ!
Она вырвала изъ руки мужа папироску и выкинула за окно кареты.
Карета переѣхала уже два моста и тащилась по набережной.
-- Удивительное дѣло: сколько разъ мы ѣздили за границу и ни разу не были въ Біаррицѣ,-- сказалъ супругъ послѣ нѣкотораго молчанія.
-- Да вѣдь ты-же...-- опять набросилась на него Глафира Семеновна.-- Всякій разъ я говорила тебѣ, что у меня ревматизмъ въ плечѣ и колѣнкѣ, что мнѣ нужны морскія купанья, но ты не внимаешь. Еще когда мы были на послѣдней Парижской выставкѣ, я у тебя просилась съѣздить покупаться въ Трувиль...
-- Въ первый разъ слышу.
-- Ты все въ первый разъ слышишь, что до жены касается. У тебя уши ужъ такъ устроены. А между тѣмъ, въ Парижѣ на выставкѣ я даже купила себѣ тогда купальный костюмъ.
-- Ты купила себѣ, насколько мнѣ помнится, красную шерстяную фуфайку и красные панталоны.
-- Такъ вѣдь это-то купальный костюмъ и былъ. И такъ зря, ни за что тогда съѣла у меня въ Петербургѣ моль этотъ костюмъ.
-- Ну, матушка, если въ такомъ костюмѣ, какой ты купила тогда въ Парижѣ, купаться дамѣ при всей публикѣ, то мое почтеніе! Совсѣмъ на акробатическій манеръ...
-- Молчите. Что вы понимаете!
-- Понимаю, что срамъ...
-- Но если это принято и дамы купаются въ костюмахъ, которые еще срамнѣе, такъ неужели-же мнѣ отставать? Въ чужой монастырь съ своимъ уставомъ не ходятъ. Впрочемъ, вѣдь на купальные костюмы мода, какъ и на все другое. И я, какъ пріѣду въ Біаррицъ, сейчасъ-же куплю себѣ тамъ самый модный купальный костюмъ.
-- Только ужъ, прошу тебя, поскромнѣе.
-- Не ваше дѣло. Какой въ модѣ, такой и куплю.
-- Декольты-то этой самой поменьше.
-- Мнѣ нечего утаивать. У меня все хорошо, все въ порядкѣ. А если такъ принято...
-- Но вѣдь ты дама хорошаго купеческаго круга, а не какая-нибудь, съ позволенія сказать...
-- Если есть чѣмъ похвастать, то отчего-же не похвастать и дамѣ изъ хорошаго купеческаго круга? Вѣдь если-бы дама тайкомъ отъ мужа, а тутъ... Рѣшительно ничего не вижу предосудительнаго. Но главное, на морскихъ купаньяхъ это принято,-- закончила Глафира Семеновна тономъ, не допускающимъ возраженія и умолкла.
Умолкъ и Николай Ивановичъ. Онъ видѣлъ, что жена ужъ начинаетъ его поддразнивать, и зналъ по опыту, что чѣмъ больше онъ будетъ ей возражать, тѣмъ сильнѣе она закуситъ свои удила и будетъ его поддразнивать. Это состояніе супруги онъ обыкновенно называлъ: "закусить удила".
Карета подъѣхала къ самому вокзалу Орлеанской желѣзной дороги, закоптѣлому и грязному на видъ, и остановилась у подъѣзда. Къ каретѣ подскочили носильщики въ синихъ блузахъ съ нумерами на форменныхъ фуражкахъ и стали вынимать изъ кареты багажъ.
-- Директъ а Біаррицъ,-- сказалъ Николай Ивановичъ носильщику, вылѣзая изъ кареты съ пачкой зонтиковъ и тростей.-- Е шерше вагонъ авекъ корридоръ...
-- Вуй, вуй. Непремѣнно вагонъ перваго класса съ корридоромъ, въ которомъ была-бы уборная,-- прибавила въ свою очередь и Глафира Семеновна тоже на ломаномъ французскомъ языкѣ и пояснила по-русски:-- А то эти французскія купэ каретками съ двумя дверями и безъ уборной -- чистое наказаніе. Вѣдь болѣе полусутокъ ѣхать. Ни поправиться, ни рукъ вымыть, ни...-- улыбнулась она, не договоривъ, и, кивнувъ носильщику, опять перешла на французскій языкъ:-- Если будетъ для насъ купэ съ корридоромъ -- получите хорошо за услугу.
Носильщикъ, захвативъ изъ кареты мелкія вещи, пошелъ въ вокзалъ за телѣжкой для крупнаго багажа. Глафира Семеновна, опасаясь за свои новыя шляпки въ картонкахъ, только что купленныя въ Парижѣ, побѣжала, слегка переваливаясь съ ноги на ногу, за носильщикомъ и кричала ему, мѣшая русскія слова съ французскими:
