Под властью зверя - [93]

В целях дискредитации русских патриотов за рубежом ГПУ проводит в 1932 году специальную операцию, подбив на убийство французского президента Думера психически неуравновешенного эмигранта Горгулова, при аресте которого обнаруживаются материалы русских патриотических организаций.

Жизнь на чужбине была величайшим унижением для коренных русских людей. Главным чувством многих из них в 20-е — 30-е годы стало ожидание возвращения на Родину. Ностальгические переживания по России и, вместе с тем, постепенная потеря надежды на это делали бесплодными многие труды и начинания русских эмигрантов. Реально русская культура на чужбине остановилась в своем развитии и жила ностальгическими образами прошлого. Выдающиеся русские писатели и поэты Бунин, Шмелев, Зайцев, Ремизов, Цветаева создавали трогательные и глубокие произведения, имевшие на себе печать обреченности и безнадежности. Тем не менее именно за границей ощущение «национального русского» приобрело для них особое значение. Весьма характерным в этом смысле стало творчество писателя И.С.Шмелева. современники называли его «русским из русских». как писал И.А.Ильин:

«Русский дух ответил в нем на восстание тьмы — негодованием, духовно-художественным обличением, национальным самоутверждением и мировой скорбью. Шмелев познал тьму и назвал ее по имени, заклиная ее».[304] Написанные в эмиграции его романы «Лето Господне» и «Богомолье» дают совершенно новое открытие России, на которую писатель глядит глазами ребенка, «младенца», познавая ее сущность, «ласку родного слова», «живого слова», «роднящую стихию». В «солнце мертвых» Шмелев создает образ народного характера, обманутого народа, который не виноват в братоубийственной бойне.

«Воспользовались, как дубиной! Убили лучшее, что в народе было… поманили вас на грабеж… а вы предали своих братьев!.. Теперь вам же на шею сели! Заплатили и вы!.. и платите!»

Сходные чувства и переживания отражаются в романе И.Бунина «Жизнь Арсеньева» и многочисленных его рассказах, написанных за границей.

Присуждение И.Бунину Нобелевской премии осенью 1933 года было воспринято значительной частью российской эмиграции как ее победа над нищетой и унижением. В передовой статье в газете «Возрождение» так и заявлялось — «Победа эмиграции».

В 20-х — 30-х годах в ряде городов мира существовали русские учебные заведения, созданные на основе эмигрантских кадров. В Париже, Праге, Белграде, Харбине работали педагогические, сельскохозяйственные, юридические, коммерческие, политехнические институты.

Наряду с Францией, Югославией и Китаем, принявшим преобладающую часть русских эмигрантов, значительное их число поселилось в США. В этой стране осели многие выдающиеся русские ученые и деятели искусства — механик С.П.Тимошенко, участник создания первой атомной бомбы физик-химик Г.Б.Кистяковский, первооткрыватель высокооктанового бензина В.Н.Ипатьев, изобретатель электронного телевидения В.К.Зворыкин, авиаконструктор И.И.Сикорский; композиторы С.В.Рахманинов, А.Т.Гречанинов, И.Ф.Стравинский; дирижеры С.А.Кусовицкий и Н.А.Малько.

Тяжелейшие испытания, обрушившиеся на русских людей, заставили отечественных философов и мыслителей переосмыслить многое в понимании человека, общества и государства. Русская философская школа 20-х — 30-х годов достигла невиданных вершин духовного познания, высоко поднявшись над обыденным уровнем западноевропейской и американской философией. В трудах И.А.Ильина, Г.Ф.Флоровского, И.Л.Солоневича, митрополита Антония (Храповицкого), Л.П.Карсавина, Б.П.Вышеславцева, С.Булгакова, С.Л.Франка, Н.О.Лосского, Г.П.Федотова, Н.А.Бердяева русская мысль достигла высших точек своего развития.

Одним из центров русской духовной культуры за рубежом стал Богословский институт в Париже, связанный с именами выдающихся русских ученых и мыслителей С.Булгакова, Г.Флоровского, Г.П.Федотова, Б.П.Вышеславцева, В.В.Зеньковского, А.В.Карташова. Он являлся единственной богословской школой за границей. Хотя с самого начала деятельности этого института придавалась некоторая космополитическая направленность. Как писал митрополит Евлогий, «открытие Богословского института именно в Париже, в центре западноевропейской — не русской, но христианской — культуры имело тоже большое значение: оно предначертало нашей высшей богословской школе экуменическую линию в постановке некоторых теоретических проблем и религиозно-практических заданий, дабы православие не лежало больше под спудом, а постоянно делалось достоянием христианских народов».^[305] Экуменический характер этого института обеспечил ему поддержку космополитических и прежде всего масонских кругов, в частности масонской организации ИМКА.

Тем не менее деятельность русского Богословского института в Париже вряд ли оправдала надежды космополитической и масонской общественности, ибо реальный вклад ученых этого института в коренную русскую культуру был более значителен, чем их экуменические издержки.

Курс патрологии в Институте вел выдающийся русский мыслитель и богослов протоиерей Г.В.Флоровский, создавший одну из лучших отечественных книг о развитии русской духовной мысли «Пути русского богословия», а также основательный труд «Вселенские Отцы Церкви».