Под властью зверя - [2]
В результате голода вспыхнули многочисленные эпидемии. Число заболевших только основными эпидемическими заболеваниями составило за этот период 7,3 млн. человек.[12]
В результате огромной смертности численность населения России заметно сокращалось. По данным ЦСУ СССР с 28 августа 1920 года по 1 июня 1922 года сокращение населения составляло: для Башкирской ССР, Челябинской и Самарской губерний и Трудовой коммуны немцев Поволжья — 20,6 процента, для губерний Тюменской, Екатеринбургской и Пермской, Татарской ССР, Вятской, Марийской и Чувашской автономной областей, Симбирской, Саратовской, Воронежской, Царицынской и Астраханской губерний — 7,3 процента; сильно уменьшилось население в Киргизии в результате ухода кочевников в Китай и Туркестан.[14]
По явно заниженным оценкам общее число погибших от голода и его последствий за 1921–1922 годы определено в 5 млн. человек.[15]
Большевизм, ставший главным виновником страшного голода в Поволжье, самым кощунственным образом использовал его в политических целях, для борьбы с русским народом. Великая трагедия России стала для большевиков средством упрочения своей власти и грязной игры с правительствами зарубежных стран в вопросе о займах и переговорах о концессиях. В стремлении добиться от европейских стран уступок большевики пытаются внушить им мысль о том, что советский режим под влиянием событий в Поволжье начал якобы поворачивать в «сторону общественности». На самом деле, как отмечалось в секретном письме Л.Б.Красина Ленину, речь шла об «успешном втирании очков всему свету».[16]
Как отмечал Н.Д.Жевахов, «голод содействовал не только истреблению русского народа, но и помогал выкачивать, под предлогом «помощи голодающим», деньги из-за границы, идущие столько же на усиление советской власти в России, сколько и на пропаганду коммунизма в Европе. Помогая «голодающим в России», Европа, в сущности, помогала своим собственным коммунистам и укрепляла их позиции».[17]
В июле 1921 года большевики создают Всероссийский комитет помощи голодающим (Помгол), в который вошли представители русской культуры, общественные и политические деятели. Комитет был организован с тем, чтобы получить помощь из-за границы. Члены комитета обращаются к мировой общественности. В августе советское правительство подписывает договор с Американской организацией помощи (АРА),[18] возглавляемой масоном Г.Гувером. АРА работала в России до июня 1923 года и израсходовала около 137 млн. золотых рублей. В период максимального развития своей деятельности она кормила приблизительно 10 млн. человек.
Сбор денег и продовольствия для голодающих начала проводить Русская Православная Церковь. Основывается Всероссийский церковный комитет помощи голодающим, во всех храмах и среди отдельных групп верующих проводится сбор денег. Однако Церковный комитет был запрещен советской властью. Тем не менее помощь Русской Церкви голодающим продолжалась посредством органов церковного управления. Священный Синод разрешил церковно-приходским советам и общинам жертвовать на нужды голодающих драгоценные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления.
Однако большая часть средств, полученных советским правительством как из внутренних источников, так и из-за рубежа, использовалась им не по назначению, а на укрепление режима: голодающие крестьяне получили очень мало, основная часть помощи осела в городах. Более того, значительные внутренние возможности накормить голодающих были отвергнуты большевистским режимом. Например, хороший урожай картофеля в 1921 году в центральных губерниях России большевики не позволили использовать для помощи голодающим, а по принудительной разнарядке направили его на переработку в питьевой спирт (1 млн. ведер) для вывоза за границу по линии Внешторга.[19]
Так же поступили с запасами хлеба урожая 1922 года. Специальным постановлением Политбюро под председательством Ленина принимается решение «о вывозе хлеба за границу в размере до 50 млн. пудов».[20]
В период тяжелейших страданий русского народа преступный большевистский режим, пользуясь случаем, решается еще на одно чрезвычайное злодеяние. суть его и замысел формулируется в совершенно секретном письме Ленина в Политбюро от 19 марта 1922 года:
«…Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны!) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.
Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, совершенно немыслимо…
