Под угрозой - [18]

— И это все до пяти утра. Итак, с учетом того, что патологоанатом назвал нам четыре тридцать как время смерти, плюс-минус пятнадцать минут…

— Что ж, «Оскара» за лучшую операторскую работу эта лента, конечно, не выиграет, — сказал Уиттен. — Что вы думаете об этом, Стив?

Госс нахмурился:

— Я сказал бы, что первый автомобиль — это обычная коммерческая фура. А вот на второй мне хотелось бы взглянуть поближе. Он не устраивается на ночевку, значит, очевидно, собирается вскоре двинуться…

Лиз тихонько достала из чехла свой ноутбук. Чуть раньше она послала по электронной почте несколько запросов в следственный отдел Темз-Хауса, и, если ей повезло, уже могли прийти ответы. Включив компьютер, она увидела, что для нее было два сообщения. Вместо имен отправителей были числа.

Лиз узнала в них коды сотрудников следственного отдела. Потребовалась пара минут, чтобы расшифровать сообщения. Они были коротки и по существу. Удалось установить только одного британского гражданина по имени Фарадж Мансур, и это был удалившийся на покой шестидесятипятилетний торговец табачными изделиями, живущий в Саутгемптоне. А пакистанские коллеги подтвердили, что Фарадж Мансур больше не работает в автомастерской «Шер Бабар» в Пешаваре. Он уехал шесть недель назад, не оставив нового адреса. Его местонахождение в настоящее время неизвестно.

Выключив ноутбук и убрав его в чехол, Лиз плотно закуталась в пальто и мысленно погрузилась в беспорядочную массу не связанных между собой фактов, которые пока что породило это дело.

Фарадж Мансур проснулся, думая, что он все еще в море. Он мог слышать удары волн, испытывать сосущее чувство внутри, когда «Сюзанна Ханке» взбиралась на гребень очередной волны, чтобы ухнуть в провал перед следующей. А затем звуки моря, казалось, отступили, и он понял, что волны шумят не так уж и близко, вяло накатываясь на каменистый берег, и что он неподвижно лежит полностью одетый в кровати.

С пониманием этого пришло осознание того, где он находится, и сюрреалистичные воспоминания о высадке на берег и нападении в туалете. Его не особенно беспокоил тот факт, что он забрал жизнь другого человека. Но убийство привлекло внимание к району, и это было плохо. Он ничего не сказал девушке об убийстве лодочника — тот факт, что скоро начнутся полномасштабные поиски убийцы, вывел бы ее из равновесия. Сам он чувствовал себя отстраненно, как если бы смотрел на себя со стороны. Как странно было оказаться на этом холодном и одиноком берегу, на земле, где он почти наверняка умрет. Чему быть, однако, того не миновать.

Он почти не помнил, как попал сюда. Он изо всех сил старался бодрствовать, но усталость спутала его чувства.

Девушку он едва замечал. В Тахт-и-Сулеймане ей приходилось туго, рассказал ему обучавший ее человек, но она не сломалась. Она была умна, что обязательно в партизанской войне, и отважна. Фарадж предпочел не спешить с выводами. Любой может быть храбрым в истеричной, заполненной лозунгами атмосфере тренировочного лагеря моджахедов. Но ответы на важные вопросы приходят только в момент совершения акций. Момент, когда боец вглядывается в свою душу и спрашивает: могу ли я сделать то, что должно быть сделано?

Он осмотрелся. Около его кровати стоял стул, на котором лежал свернутый красный махровый халат. В ногах кровати лежало полотенце. Приняв приглашение, казалось исходившее от этих предметов, он снял грязную одежду и надел халат.

Осторожно, с оружием в руке, он открыл дверь в главное помещение бунгало и босиком ступил через порог. Девушка стояла к нему спиной, наполняя чайник из крана. Обернувшись и увидев его, она сильно вздрогнула и схватилась рукой за сердце.

— Прости, ты меня так… — Она опустила голову с извиняющимся видом и взяла себя в руки. — Салам алейкум.

— Алейкум салам, — ответил он серьезно.

Какое-то мгновение они рассматривали друг друга. У нее были карие глаза и каштановые волосы, спадавшие на плечи. Черты ее лица, хотя и довольно приятные, были совершенно незапоминающимися. Она была человеком, мимо которого вы пройдете по улице, не заметив.

— Ванная? — предположила она.

Он кивнул. Зловоние трюма «Сюзанны Ханке» — рвота, трюмная вода и пот — все еще витало вокруг него. Женщина вручила ему несессер и провела в ванную. Положив пистолет на пол, он включил кран горячей воды.

Он расстегнул молнию несессера. В дополнение к обычным туалетным принадлежностям там лежал большой пакет первой помощи и такие же, как у нее, часы для подводного плавания. Одобрительно кивнув, Фарадж взялся за бритву.

Когда он наконец появился, она готовила еду. Приборы были разложены, тарелки стояли на столе, и в воздухе витал запах курятины с пряностями. В крошечной спальне он надел одежду, купленную ею для него в Кингз-Линн накануне. Вещи были хорошего качества: светло-голубая саржевая рубашка, темно-синий свитер, летние хлопчатобумажные брюки, прогулочные туфли из оленьей кожи. Чувствуя себя немного неуверенно, он возвратился в центральную комнату, где женщина в бинокль осматривала горизонт. Услышав его, она обернулась и осмотрела его сверху донизу.

— Удобно ли сидит одежда? Я использовала те размеры, что мне прислали.