Под соусом - [56]

— Уточни-ка, в чем проблема? — Судя по тону Густава, я со своими проблемами его уже слегка достала. — С чего это ты взяла, что он тебя динамит? Знаешь, мне иногда кажется, что ты не можешь взглянуть на себя со стороны-э.

— Еще как могу, — спешу его заверить.

— Иногда ты бываешь такой стервой.

— Это точно, — я невольно улыбаюсь.

— Хотя одеваешься классно, — добавляет Густав, поигрывая бровями, как Граучо Маркс[58]. — А парень-то, между прочим, неплохой.

Он отхлебывает шампанского, причмокивает и громко икает.

— Но в любом случае хуже тебя. — Я делаю большой глоток и тоже икаю.

— Ах, дорогая, сколько можно повторять: лучше меня никого нет и быть не может.

Густав притягивает меня к себе и прижимается щекой к щеке, как в танце. Профессионально крутанув меня пару раз, он наконец оставляет меня в покое и с невинным видом протягивает фартук.

— Чтобы, не дай бог, не запачкать платье. — Он кивает на неубранные блюда с вырезкой и вареной лососиной.

Просунув голову в фартук, я завязываю его пояс на талии. Обычно повара так фартуки не носят. Как правило, они аккуратно подгибают верхнюю половину внутрь. Но Густав прав, я не хочу испортить платье Дори.

— Схожу за своими башмаками. — Я избавляюсь от «лодочек», аккуратно ставлю их на кухонный шкафчик и поднимаюсь в комнату Дори — не на лифте, а по винтовой лестнице, чтобы собраться с мыслями. Семейный кризис, семейный кризис… Он что, меня за дуру держит? Ладно, надо быть признательной, что он бросил меня до того, как дела зашли слишком далеко. Не пора ли мне понять, что нормальные отношения с мужчиной — не для меня? В конце концов, множество замечательных женщин прошли по жизни в одиночку. Джорджия О’Киф[59], к примеру. Нет, она была замужем… Фланнери О’Коннор[60] — но она, кажется, умерла молодой…

Когда я возвращаюсь на кухню, Густав моет свои ножи. Все уже убрано, столик чист.

— Дори сказала, остатки можно забрать домой, — говорит он через плечо. — Я сложил тебе пакет.

— Спасибо, Густав.

— Малышка, — он поворачивается ко мне, — не расстраивайся из-за него, ладно-э?

Я заглядываю в раковину, но моих ножей там нет, — оказывается, Густав их уже вымыл, вытер и разложил на чистом полотенце.

— Ну зачем ты… — с благодарностью говорю я.

— Всегда пожалуйста, дорогая.

Молча надеваем на лезвия картонные футляры и укладываем ножи в свои ящички.

— Ну успокой меня, Густав! — жалобно прошу я. — Скажи, что у меня просто паранойя.

— Может, да, может, нет.

— Ну, спасибо! Утешил.

— Одно точно — если это судьба, то все сложится.

— Ты прав, — соглашаюсь я и делаю пару глубоких вдохов. Забыть, забыть, забыть…

Сняв фартук, я стою посреди кухни в шикарном шелковом платье и забрызганных соусом башмаках.

— Отлично смотришься, малышка.

— Неужели?

Я нарочито громко топаю к стулу и плюхаюсь на него, сую в рот не зажженную сигарету и по-мужски — щиколотка на колене — закидываю ногу на ногу.

— Симпатичное бельишко, — отмечает Густав. — Ну-ка, надевай свои красивые туфельки и допьем шампанское на балконе.

Билли и Мигель уже там, пьют что-то из бокалов размером с голову младенца. Воздух по-весеннему мягок, с Гудзона веет теплым бризом. Над огромным бокалом появляется лицо Билли.

— Ба-ба-ба! — восклицает он. И добавляет: — До меня дошли слухи: кто-то намерен подать заявку на новое кулинарное шоу?

— Да, да, — подтверждает Мигель на своем небогатом английском, энергично кивая.

— Не надо об этом, — прошу я.

Билли разглагольствует, не обращая внимания на мои слова:

— Требуется что-нибудь неформальное и смелое, как ты сама. Для молодых и активных — опять же, таких как ты, они слишком заняты, чтобы готовить самим, но обожают учиться. Может, им осточертел их город, работа, партнер, может, они мечтают о свободе… Ты могла бы объездить весь мир! Днем кататься на верблюдах, а вечером готовить кускус в компании с бедуинами! Прыжки на тросе со скалы и сэндвичи с кенгурятиной! Экстремальные горнолыжные спуски и фондю! Это шоу благодаря его ведущей внесет разнообразие в жизнь зрителей. Масса вариантов! А что? Идея! Назови его, скажем, «Варьирующая повариха»! Или, для тех, у кого сексуальные проблемы, — «Вибрирующая повариха»! Венички для взбивания можно заменить вибраторами…

— Хватит, — обрываю я. — Дика Давенпорта я не интересую. Ни с какой стороны. По причинам известным только ему. А меня, — добавляю уже не так уверенно, — не интересует Дик Давенпорт.

— Прячь руки, Мигель, быстро! Видишь, она разошлась? Держи конечности поближе к телу, — советует Билли.

Видимо, Мигель понимает по-английски лучше, чем говорит, потому что он ловко сует руки под себя.

— Дику пришлось срочно уехать, — вставляет Густав.

— Вот как, — осекается Билли. — Ну, это еще ничего не значит, правда?

— Мы как раз собирались в «Карлейль» поужинать, — говорю я.

— И?

— И — ничего! Он уехал, и все.

— Какой-то семейный кризис, — уточняет Густав.

— Кризис? Что за кризис? — спрашивает Билли.

— Вот именно, — язвительно говорю я, игнорируя беспокойство, прозвучавшее в его голосе.

— Лейла, а тебе не приходило в голову, что у него случилось что-то серьезное? — Билли выдергивает меня из моего мирка.

— Не приходило, — тихо говорю я.