Под солнцем Мексики - [17]

Ровно в час ночи я готовился к прыжку с высоты 118 футов прямо в воду. Весь фокус состоял в том, чтобы при падении со скалы угодить как раз в приливную волну, и не на секунду позже. Иначе гибель. Прыгал я в узкий морской фиорд Кебрада глубиной всего в 12 футов. Все дно его усеяно острыми камнями. Поэтому я заранее осматривал скалу, привязывал на веревке белый лист пергаментной бумаги, чтобы видеть в опасную минуту линию прибоя.

К назначенному часу всегда собиралось много зрителей. Публика сидела на веранде, приклепанной к рельсам, вбитым в скалу.

Строго по часам я начинал подготовку к полету. Взбирался к площадке скалы Ла Кебрада, расположенной над фиордом. Яркий луч прожектора, не отставая, следил за мной.

Признаюсь теперь, хотя я и попривык тогда к ночным прыжкам, всякий раз мне было страшно. Но я ничем не выдавал своих ощущений. Старик требовал от меня молитвы, просьбу к богу о благополучном свершении. Он говорил мне, что это очень «выигрышно». Во время молитвы слабонервные сеньориты лишались чувств. Но я не молился, а разговаривал с отцом: «Я обещаю тебе, что прыгаю последний сезон и брошу это ремесло навсегда. Стану продавцом лотерейных билетов. Ты уж не сердись на меня!»

Сомкнув ноги и подняв высоко два зажженных факела, я становился на край площадки. На веранде, где расположились зрители, погашены все лампы. Нетерпеливо шарит луч прожектора, готовый ринуться вместе со мной вниз. Пора! Я лечу, раскинув факелы в стороны, чувствуя напряжение в каждой мышце. Зрителям видны две огненные линии и белая черточка летящего, словно ласточка, человека.

Сколько раз рассекал я холодную, соленую волну фиорда и, проскользнув в ее недрах, благополучно всплывал. С балкона слышались аплодисменты, гремела музыка. Но однажды все произошло иначе. Я опоздал всего на полсекунды, как просчитался и опоздал некогда отец. Проклятая волна ушла, не подождав меня, утянув с собой лист бумаги. Я упал в обмелевший фиорд возле самой скалы. Меня выловили, когда я был еще без сознания.

Рассказчик смолк, грустно опустив голову, словно вспоминая, что произошло потом.

— Сколько за эти билеты? — спрашиваю я, беря голубую полоску.

— Десять песо.

Расплатившись за билеты, я кладу их в карман пиджака юноши.

— Но, сеньор!.. — восклицает он, хватая меня за руку.

— Может быть, ты выиграешь на них что-нибудь. Желаю счастья!

В ПОЛУМРАКЕ СТАРОГО КНИГОХРАНИЛИЩА

Одна из достопримечательностей Пуэблы — старинная библиотека, построенная испанцами еще в XVI веке. Посеревшее от времени каменное строение осело, немного потрескалось и поросло на карнизах травой. Через низкую арку проходим во внутренний дворик. По широким и крутым ступеням поднимаемся на открытую террасу второго этажа. Пол выложен каменными плитами, сильно стертыми ногами тысяч и тысяч посетителей, прошедших здесь за четыре столетия. Всюду, куда ни глянешь, вышарканные подошвами глубокие выбоины, трещины, желобки — следы времени.

Балкон окружен низкими перилами. Тонкие деревянные колонны поддерживают крышу. С потолка свешиваются почерневшие от времени железные канделябры. Двери и окна с узорчатыми железными решетками. И канделябры и решетки превосходной старинной работы.

Входим в книгохранилище. Здесь тишина, полумрак, характерный запах старых библиотек. Пахнет истлевшей бумагой, прелой кожей переплетов. Большинство книг крупного формата с голубоватой, неровно обрезанной бумагой. Есть тут и старинные книги, сохранившиеся с времен начала книгопечатания, древние рукописные фолианты на испанском, португальском, голландском языках, на латыни. Многие украшены чудесными рисунками, тончайшими орнаментами, цветными миниатюрами. Большинство книг, конечно, религиозного содержания, но есть и редкие издания таких книг, как «Корабль дураков» Себастьяна Бранта (1494 год) или «Похвала глупости» Эразма Роттердамского (1509). Католическая церковь в середине XVI века причислила их к запрещенным книгам, но, несмотря на это, монахи не боялись держать у себя крамольную литературу.

Самый большой интерес для меня, как для врача-биолога, представили пять томов «Истории животных», написанных в 1551 году швейцарским естествоиспытателем Конрадом Геснером. Эта первая энциклопедия зоологических знаний была написана городским врачом Цюриха. Автор описал и систематизировал животных, сходных по форме размножения или среде обитания. Все его описания сопровождаются тысячью превосходно исполненных гравюр. Среди них фантастические животные, смахивающие на птицезверей, драконов, наяд и русалок.

На осмотр библиотеки мы тратим почти полдня, но я не жалею об этом. Вечером выходим поглядеть на город.

В вечерний час на главной площади — пласа — оживленно. Среди густых крон светятся разноцветные огни иллюминации, ярко горят уличные фонари. Мне рассказывают, что особенно шумно и весело на этой площади бывает в ночь под Новый год. Жители украшают площадь и окружающие дома горящими плошками и гирляндами цветов. Здесь устраивают карнавалы и фейерверки, и все это проходит под непрекращающийся звон колоколов и гитар.

Легко себе представить, как весело и шумно на этой площади в новогоднюю ночь. Но и сейчас здесь весьма оживленно. Два встречных потока гуляющей публики движутся по кругу навстречу друг другу. Девушки украсили прически гирляндами из красных гвоздик, в руках почти у каждой пышные букеты цветов. В гуще деревьев без умолку поют птицы, хором трещат цикады. На темно-лиловом небе, усыпанном звездами, висит, словно жестяная, луна. Ее лучи отражаются на желтых плитках майолики, покрывающей купола собора. В храме идет вечерняя служба, весело трезвонят колокола. Отсюда слышатся говор, пение и смех. Кто-то принес патефон. Неблагозвучный звуковой хаос никого не смущает. Толпа отдыхающих быстро растет, и мы с трудом из нее выбираемся.