Под шорох наших дизелей - [95]

Внимательно изучив изображение, дочка глубоко вздохнула и с необыкновенной серьезностью  спросила: «Так это и есть наш папа?»

Я окончательно понял, что всему есть предел, и если семьи не пришлют в ближайший месяц, надо вырываться в отпуск. Семьи воссоединились спустя  полтора года, что являлось, пожалуй, скорее правилом, чем исключением. Родина  экономила  валюту для  достижения  великих  целей, демонстрируя  традиционно  наплевательское  отношение  к  отдельно  взятому  индивиду.  Самым  героическим индивидом в нашей группе оказался  опытнейший, а значит незаменимый  стармех  «Семерки»  Коля Новиков по прозвищу «Мамонт», увидевший близких спустя год и девять месяцев.

«В жизни всегда есть место подвигу!», - частенько говаривали мы в ту пору …

^{Апрель 2003 г.}

^{Северодвинск}

ПРАЗДНИКИ

Для доброго человека, что ни день то - праздник!

Русская поговорка

Вот уж чего-чего, а этого добра в Алжире хватало. Дело в том, что по условиям  контракта, с которым, впрочем, нас знакомили выборочно, СВС-ы имели право не только на местные праздники, включая религиозные, во время которых, разумеется, никто не работал, но и на свои кровные, национальные. Так что в году скапливалось изрядное количество нерабочих дней.

Самым памятным праздником из местных, мусульманских был, конечно же, Аид-Аль-Фитр, венчавший священный месяц Рамадан. Соблюдение поста в этот месяц считается  одним из условий намаза. Впрочем, пост этот весьма своеобразен, потому, что в отличие от христианских постов, подразумевает полный отказ от пищи в светлое время суток. От него освобождаются лишь малые дети, беременные женщины и больные. Стоит ли говорить, с каким нетерпением правоверные ожидают захода солнца. А вот уж с наступлением тьмы начинается самый натуральный «праздник живота», сводящий на нет все прелести воздержания. Поэтому об очищении организма, приписываемого постам, речи даже не идет. Это скорее является испытанием воли человека, а значит его веры. Стоит ли говорить, что после подобного распорядка дня с еженощным разговением наши подопечные бродили по лодке как сомнамбулы, а чаще всего валялись по шхерам и углам. Толку от них в Рамадан было немного. Офицеры, как наиболее сознательная прослойка, мучалась, но работала, т.с. «вставив в глаза спички». Выходы в море старались не планировать, чтобы не подвергать себя дополнительной опасности, но служба есть служба. Обострения обстановки на границе с Марокко и прочие вводные заставляли начальников прибегать к дополнительным разъяснениям. Что, мол, аллаху не видно, что делается в прочном корпусе, а родина требует исполнения воинского долга и бдительного несения вахт, в частности. На ум приходили трагические эпизоды строительства Мурманской железной дороги в Первую мировую войну. Основанный в 1914 году порт Романов-на-Мурмане, куда с началом войны начали поступать стратегические грузы от союзников, потребовал срочной связи с промышленными центрами России. Железная дорога была построена в рекордные сроки - за полтора года, силами, в основном, среднеазиатских рабочих, но какой ценой! Месяц Рамазан (русское правописание) выпал в 1915 году на полярный день. Рабочие- мусульмане, составлявшие большинство, наотрез отказывались верить, что солнце никогда не зайдет. Десятки тысяч погибли от добровольного голода со словами «на все воля Аллаха», прежде чем специально вызванным муллам удалось убедить оставшихся, что отказ от пищи в данных условиях - богопротивен.

Масштабы ночных пирушек приходилось наблюдать воочию во время проживания в «Андалузии», но ничто не могло сравниться по уровню чревоугодия с праздником разговения  -  Аид-Аль-Фитр, более известным среди советских татар как Ураза Байрам, а в среде СВС просто как День Барана. Ведь именно эти бедные животные становились не только центральной фигурой праздника жертвоприношений, но и его главной жертвой. В это день их отправляли на заклание тысячами. Делалось это в каждой семье с расчетом обеспечить куском жертвенного мяса не только ближнего, но и каждого страждущего, оказавшегося не в состоянии обеспечить себя. Бедных родственников, соседей, да и просто бродяг.

Короче говоря, дым стоял коромыслом,  а кровь лилась рекой. Слава богу, что стонов и душераздирающих воплей, сопутствующих закланию свиней, не было. Баран есть баран и встречает свою смерть молча.  Сбившись гуртом с «товарищами по несчастью» и грустно озирая окрестность томными влажными глазами, они терпеливо ожидали своей горькой участи. Выглядело это жутковато, особенно поначалу, да и потом мы старались уберечь своих  детишек от подобного зрелища. Быстрая молитва, опытная рука проводит ножом по горлу, и баранья туша, чуть встрепенувшись, падает к ногам, окропляя землю свежей кровью. Арабы ликуют, а я невольно вспоминаю гравюру, увиденную в бывшем дворце эмира бухарского. Казнь преступников проходила абсолютно также. Вплоть до мелочей.

Но вернемся к нашим баранам. Одним из главных деликатесов у арабов считается запеченная голова, которую тотчас после «экзекуции» закапывают в угли, как у нас картофель. Впоследствии, уже будучи начальником арабского курса спецфакультета Военно-морской академии, я стал свидетелем того как эти традиции поддерживались в российских условиях. Как-то раз ливийцы пригласили меня на «День барана», который они регулярно проводили в окрестностях Пушкина, возродив тем самым овцеводство в отдельно взятом районе Ленинградской области. Арабские слушатели всех военных учебных заведений «питерского куста» сделали ставку на двух небольших деревеньках в силу ряда причин. Во-первых, было сравнительно недалеко от цивилизации, а во-вторых, с окрестных холмов открывалась чудесная панорама, способствующая укреплению праздничного настроения.