Под шорох наших дизелей - [82]

Были приятно удивлены, столкнувшись на трассе с соотечественниками. Основная масса наших нефтяников трудилась на крупнейшем месторождении Хасси-Мессауд, которое угадывалось в юго-западном направлении по тем же признакам - дымное марево. Однако и здесь частенько встречались водители МАЗов, перевозивших огромные трубы для нефтепроводов. За это их ласково величали «газдюками» (gaz duc - газопровод - фр.). Ребята посетовали на жуткие условия  труда, ведь только советские машины не были оснащены кондиционерами.

- А мы вот специально их не включаем, боимся привыкнуть, - мрачно пошутил Гена Давыдов, - считайте, из солидарности с вами!

Оценив масштабы нефтепереработки, путешественники напрочь утратили интерес к местным финикам, несмотря на обилие финиковых  рощ и сортов (порядка 150!). Почему-то казалось, что бесследно подобное соседство не проходит. Впоследствии, когда нас переселили из Андалузии в Арзёв - крупнейший нефтепорт и центр нефтепереработки, мы не раз об этом вспоминали.

Соберешь, бывало, корзину маслят, очистишь от кожицы, начинаешь варить. Вскоре на поверхности воды появляется слой битума в полпальца толщиной. И так варишь в нескольких водах, до полного искоренения следов нефтепродуктов. Охота пуще неволи!

ТУГГУРТ

Следующий этап обещал стать самым интересным, Через крупнейший оазис Туггурт (Touggоurt) - самую южную точку нашего путешествия, путь лежал на северо-восток в направлении Большого Восточного эрга. В оазисе  Эль-Уэдд предстояло остановиться на ночлег с учетом всех ошибок прошлых дней. Сбои в организации на сей раз исключались. Наши дорожные асы  стремительно оторвались от туристических орд,  висевших на хвосте.

Туггурт оказался мало похожим на сахарские города, виденные до этого. Административный центр обширного региона - вилайи, специализирующейся на производстве фиников, он нес грустный отпечаток современности. Кирпич и бетон исказили облик древнего города.  Главной достопримечательностью оставался лабиринт узких крытых улочек старинного центра и, конечно же, «сук эль феллах» (крестьянский рынок - арабск.). В мусульманский выходной - пятницу он представал во всей красе. Помимо гордости Алжира - лучших в мире фиников (особенно местного сорта - degletu n-nuur, с удлиненным плодом и прозрачной мякотью) - «пальчиков света и меда», здесь было чем поживиться. Оливки, фиги, ароматические травы, свежие овощи, верблюжатина и многое другое. Изобилие сравнительно недорогих сувениров подсказывало - пора! Однако наши провожатые продолжали настойчиво твердить - еще рано! Впрочем, сам Бенкуийдер, долго и с упоением торгуясь, купил у одного из торговцев странное ожерелье, составленное из коричневатых шариков разного диаметра. Завершив торг, он внезапно подошел ко мне:

- Товарищ командир, это вам!

Видимо уловив легкое недоумение в глазах, пояснил:

- Это чисто мужское ожерелье. Точнее для мужчин. Эликсир вечной бодрости и источник мужской силы. Примите.

Я с благодарностью принял подношение и теперь силился понять - из чего же оно сделано? Потеряв всякую надежду, обратил свой взор к штурману.

- Ну, это…, как это, по-вашему, «Козьи каки»!

Мои коллеги схватились за животы.

- Зря скалитесь! - заметил я, - будете хорошо себя вести, дам поносить, когда жены приедут!

Наконец, стала ощущаться настоящая жара. Ближе к полудню температура за бортом уверенно шагнула за отметку +42°С.  Учитывая особое отношение алжирских друзей к использованию автомобильного кондиционера, рассчитывать, что ситуация «на борту» будет чем-то отличаться от окружающей среды, не приходилось. Напившись напоследок зеленого чая с мятой, мы попрощались с «мировой столицей фиников» и двинулись в направлении Великого Восточного эрга - крупнейшего моря песка после Ливийской пустыни. Беря свое начало в центре Алжира, это море покрывает добрую половину Туниса. Его волны - барханы, как и подобает океанским валам, непрерывно двигаются под напором ветра. Если бы не  кропотливый человеческий труд, возводящий на пути странствующих дюн своеобразные плетни-изгороди, островки-оазисы в естественных впадинах были бы давно погребены песчаными цунами. Крошечное голубое озерцо, в котором так редко отражаются облака, окружают концентрические кольца из пальм. Деревья - главный защитник оазиса. На них да на людях держится оборона. Жаль, что напиться впрок, особенно в этих условиях, никогда и никому не удавалось. Кроме верблюдов, конечно. Трудно представить, но эти животные, припав к источнику после длительного перехода, способны выпить за раз 150-200 литров воды. Об этом мы нередко вспоминали, останавливаясь почти ежечасно для утоления безумной жажды. Возможно, именно благодаря бездействию кондиционера, нам удалось понять, что это такое. Открывая окна, можно было лишь усилить степень иссушенности организма. Когда жажда становилась нестерпимой, глаза начинали судорожно искать «источник». И он восставал из марева, царившего над дорогой, как правило, в виде неказистой постройки из разнокалиберных досок. Как бы нелепо не выглядел сей «вигвам», внутри всегда находился холодильник, набитый жидкостями на любой вкус. Пошатываясь, мы брели навстречу спасению, жадно хватали спасительный сосуд, и вот уже живительная влага растекается «по перифериям телесным». Никогда в жизни ни от одного из напитков я не получал наслаждения, подобного тому, что давала тогда простая вода. Глоток прохладной влаги и машина вновь устремляется вперед. Туда, где за «миражом» бесконечного пути фантазия уже рисует: ручьи с холодной водой, тень от густых крон и щебет птиц…