Под Сетью - [3]

Ли Маршалл. В 1967 году вы написали нашумевшее эссе "К семиологической партизанщине благосостояния", в котором утверждали, что главной мишенью культурной партизанщины является не телестудия, а диван телезрителя. Иначе говоря, если вы хотите вооружить народ инструментом критического восприятия сообщения, то сами сообщения утратят свою силу политического воздействия. Какой критический инструментарий вы имели в виду -- тот же самый, который помогает нам читать Флобера?

Умберто Эко. Речь идет о простейших навыках. Благодаря практике я при входе в книжную лавку мгновенно разберусь, где что лежит. С одного взгляда на корешок книги я догадаюсь, что в ней заключено. Если на корешке стоит эмблема Гарвардского университета, значит, это не бульварный роман. При вхождении в Сеть я таким навыком не обладаю.

Ли Маршалл. Как будто вы вошли в магазин, где книжки свалены кучей на полу.

Умберто Эко. Вот именно. Как мне разобраться с этой кучей? Я должен ознакомиться с основными этикетками. Но тут возникают проблемы. Я щелкаю "мышкой" на значке URLB, который заканчивается кодом . indiana, edu. Я предполагаю, что имеется в виду университет Индианы. Черта едва: значок меня обманывает, за ним не скрывается ничего, что имело бы отношение к образованию. Путь приходится нащупывать вслепую. Следует овладеть семиотическими навыками, которые позволят отличить пасторальную поэзию от сатиры, научат отделять зерна серьезных философских проблем от плевел всяческого безумного бреда.

Позавчера я просматривал сайты неонацистов. Если целиком полагаться на алгоритм поиска, можно сделать вывод, что степень фашизации зависит от частотности употребления слова "наци". В то время как чаще всего оно употребляется как раз в антифашистских сайтах.

Ориентироваться в этих дебрях учишься методом проб и ошибок или постоянно обращаясь за советом к более продвинутым пользователям. Но самый эффективный способ -- находиться в таком месте, где тебя окружают люди с разным уровнем компетентности, с разным опытом пребывания в Сети. Эту ситуацию можно сравнить с опытом студента-первокурсника: никто не предупредит его в канцелярии о том, что ходить на лекции профессора такого-то -- попусту тратить время, но уж собратья-второкурсники не замедлят поделиться с ним информацией на этот счет в университетской столовке.

Ли Маршалл. Модернизм имел свой якорь, взять хотя бы тот же роман. Можно ли провести какое-то сравнение с Сетью по этой линии? Может быть, если бы Джойс имел возможность впутаться во Всемирную Паутину, он написал бы не "Поминки по Финнегану", а "Унесенные ветром"?

Умберто Эко. Нет, скорее наоборот. Если бы Маргарет Митчелл попала в Паутину, она написала бы "Поминки по Финнегану". И вообще Джойс, можно сказать, всегда пребывал в Сети. И никогда из нее не выходил.

Ли Маршалл. Но разве не изменился сам опыт писательства в век гипертекста? Согласны ли вы с Майклом Джойсом, утверждающим, что авторство становится "чем-то вроде бесконечной джазоподобной истории"?

Умберто Эко. Не вполне. Вы забыли о том, что один существенный технологический сдвиг в способе, которым писатель доверяет свои мысли бумаге, произошел раньше. То есть сможете ли вы определить, исходя из анализа текста, как он был написан -- ручкой или на машинке?

Ли Маршалл. О'кей. Допустим, что средство выражения в очень незначительной мере влияет на конечный продукт, но что вы скажете касательно тезиса Майкла Хейма, что словорождение меняет наше отношение к написанному слову, размывает озабоченность конечным продуктом и стимулирует к переорганизации идей, приобретающих материальное выражение на дисплее, а не в сознании?

Умберто Эко. Я об этом очень много писал. То есть о том влиянии, которое произвела на латинский синтаксис набивка на клавиатуре, о природе психологических взаимоотношений между ручкой и компьютером как инструментов писания, о влиянии, которое, по-видимому, оказывает компьютер на сравнительную филологию.

Ли Маршалл. Предположим, вы используете компьютер для рождения вашего очередного романа; каковы будут ваши действия?

Умберто Эко. Я отвечу вам цитатой из собственного эссе, которое я недавно закончил для антологии Come si scrive un romanzo ("Как написать роман"),выходящей в издательстве Bompiani. "Я просканировал бы с сотню романов, не меньшее количество научных текстов. Библию, Коран, несколько телефонных справочников (в них содержится огромное количество имен собственных). Все вместе это составляет примерно миллион двести тысяч страниц. Потом я заложил бы какую-нибудь простую, случайно подвернувшуюся программу, чтобы все это смешать и произвести в этом меланже кое-какие изменения. Например, можно убрать оттуда все буквы А. Тогда у меня получился бы роман-липограмма. Следующий шаг -- вывести все это на принтер и внимательно прочесть несколько раз, выделяя наиболее важные пассажи. Потом погрузить продукт в трейлер и отвезти на ближайший мусоросжигающий завод. И, глядя, как все это горит синим пламенем, я сидел бы поддеревом с карандашом в руке, праздно размышляя, покуда в голову не придет пара строк, заслуживающая того, чтобы занести их на бумагу. Например: "Луна плывет высоко в небе -- лес шумит".На первый раз наш роман вряд ли сможет конкурировать с хайку. Но это не имеет значения. Главное -- начать.