Под сенью короны - [14]

– Но вы не сможете доверять ей.

– Понимаю. Остается надеяться, что саксонцев она ненавидит больше… Ну или хотя бы что она говорила правду и желает для Империи лучшего. Я докажу ей, что лучшее – это я, – я пожала плечами. – А пока приставим к ней кого-нибудь с приказом стрелять в голову при любом намеке на измену.

Зин ничего не сказал, только выгнул бровь.

– Мне нужно пройтись. – Я потянулась. – Попроси у Стаси плащ.

– Ваше величество, мы не готовились к вашему выходу из дворца.

– Дхатт! – Я подняла руки. – Мне нужно выйти отсюда, Зин, я слишком долго тут торчу. Ты правда думаешь, что в меня опять будут стрелять? Так скоро?

– Мы всегда этого ждем, – ответил он.

– Ты прямо как Эммори, – я скривилась. – В библиотеку хоть можно? Я почти уверена, что мы сумеем сохранить мою жизнь за время этого путешествия.

Зин кивнул.

Я сгребла серое шерстяное сари, которое бросила на пол несколько часов назад, и накинула поверх зеленых штанов и чоли[2]. Когда я вышла в коридор, трое моих телохранителей тихо что-то обсуждали. Киса и Гита поклонились.

– Ваше величество.

Я кивнула в ответ.

«Не спешите со встречей. Обещаю, что не покину дворец. Мы будем в библиотеке, когда закончим», – я отправила Эммори сообщение, хотя была совершенно уверена, что Зин тоже сделал это, едва я вышла из кабинета.

Дворец гудел. Когда я проходила мимо, люди кланялись или приседали в реверансах, иногда я останавливалась поговорить с теми, чьи лица были мне знакомы. Вместе с Зином я постояла в дверях библиотеки, пока ее осматривали другие телохранители. Для широкой публики библиотека была закрыта, но некоторым дозволялся доступ к определенным материалам.

В нашем цифровом мире бумажные книги до сих пор процветали, но большая часть записей все же велась в электронном виде. Здесь хранилось редкое собрание печатных работ. Мама пополняла его часто, но бессистемно, скупая книги по всей Империи, в Солярианском Конгломерате и в других местах. Однажды я спросила папу, зачем она это делает, и он ответил, что ее это радует.

Я вдохнула знакомый успокаивающий запах старой бумаги и подошла к массивному кожаному креслу у огромного камина. В детстве библиотека была моим любимым убежищем – после папиного кабинета. Я сворачивалась в кресле с бумажной книгой или с каким-нибудь текстом в смати и пряталась от всего мира и от мамы.

От приступа ностальгии я даже покачнулась. Зин поддержал меня под локоть.

– Ваше величество?

– Все хорошо. Просто воспоминание.

В камине лежали дрова. Я взяла с каминной полки зажигалку и наклонилась. Гита тут же дернулась.

– Ваше величество, позвольте…

Я остановила ее одним взглядом.

– Я императрица, Гита, а не инвалид.

– Да, мэм. Прошу прощения.

– Ты привыкнешь, – утешила ее я и подожгла дрова. Через несколько минут пламя охватило поленья, а очистители воздуха сразу засекли изменение уровня углекислого газа в зале. Я откинулась на пятки, потом встала.

– Зин, новостей от Таза нет?

– Утром он прибыл во дворец, ваше величество. Альба приготовила комнату для Шивана в гостевом крыле. Мы постараемся включить его в расписание.

– Будет много шума, если я позову его сюда? – я невинно взглянула на Зина.

– Ваше величество, он – второе лицо в Апджа…

– Которое прибыло сюда по моему приглашению. Я уверена, что его обыскивали и просвечивали несколько раз. Можешь даже еще раз его обыскать, когда Альба его приведет. – В дверь библиотеки постучали, и я кивнула Зину.

Гита смотрела на нас, распахнув карие глаза. Киса улыбнулась и пошла к двери вслед за Зином.

– Ты привыкнешь, – проходя мимо, она похлопала Гиту по руке.

Я забралась в кресло с ногами и завернулась в серую ткань. Пламя в камине плясало и потрескивало.

– Ваше величество.

Я улыбнулась Тазу, но он не улыбнулся в ответ.

– Садись. Выпить чего-нибудь хочешь?

– Не откажусь. Чаю, пожалуйста.

– Альба?

– Да, ваше величество. – Она вышла.

Таз сел в кресло напротив меня. Он был одет в темно-синий жакет неру[3] и свободные кремовые штаны.

– Прошу прощения за такой неформальный костюм, ваше величество. Ваш приказ застал меня врасплох.

– Ты прекрасно выглядишь. А «не против ли ты поговорить?» – это не приказ.

– Приказ, если исходит от императрицы.

– Откуда такая неприязнь? – Я села прямее. Альба вернулась, громко цокая каблуками по твердому полу, и поставила поднос на маленький столик. Я кивнула ей и взяла чашку с чаем.

Я изучала Таза сквозь поднимающийся над чашкой пар. После первой встречи мне показалось, что мы сможем снова дружить, как будто последних двадцати лет и не было. Но его настороженный взгляд сказал мне, что я полная идиотка.

– Спасибо, – Таз улыбнулся камергеру, когда она подала ему чай.

Я заставила себя молчать. Добавив в чашку столько молока и сахара, что хватило бы на целый школьный класс, он выпил почти половину, а потом посмотрел на меня.

– Вы научились терпению, ваше величество, – сказал он с кривой улыбкой.

– Жизнь научила.

Я по-прежнему читала его, как открытую книгу. На его лице промелькнуло удивление – он пытался понять, шучу ли я.

– Вы арестовали моих людей, – сказал он.

– Я никого не арестовывала.

– Хорошо, моих людей арестовала полиция. Что вы предпримете по этому поводу?