Под русским знаменем - [59]

На правом фланге шли угличане, охраняемые донцами, на левом — стрелки и болгарское ополчение. Начали бой горные орудия; они стреляли по неприятелю без перерыва.

Перед этими незначительными силами скобелевского отряда стояла сорокатысячная турецкая армия, прекрасно укрытая в траншеях или за валами. Виднелся грозный редут с развевавшимся над ним красным знаменем с полумесяцем и звездой посередине. Турецкие стрелки, как и всегда, сыпали массу пуль, образуя ими как бы движущийся заслон, пройти через который было невозможно. Но вдруг среди турецких рядов загрохотал взрыв. Это один из русских снарядов угодил в зарядный ящик и взорвал его. Передовой отряд, порученный Скобелевым флигель-адъютанту полковнику Толстому, воспользовался моментом и с потрясающим «ура!» кинулся на оглушённых турок. Особенно стремителен был натиск углицкого полка, шедшего под командой полковника Панютина. Увы!.. Атака не удалась. Турки не растерялись, как это случалось раньше, при взрыве. Они встретили угличан таким густым градом пуль, что тех будто какой-то неведомой силой отшвырнуло прочь. Полк отпрянул, оставляя после себя след из убитых и стенающих раненых.

В центре и на левом фланге в то же время были отбиты стрелки и болгарские дружины. Но, слава Богу, к ним уже спешила помощь...

К Скобелеву подошли спустившиеся с гор владимирский и суздальский полки. И Белый генерал сейчас же направил их в бой. С громовым кличем кинулись вперёд оба эти полка, столь славные своим трудолюбием под третьей Плевной.

На этот раз атака оказалась более удачной...

Владимирцы, перемешавшись с суздальцами и угличанами, ворвались в траншеи. Закипел яростный бой. Но всё-таки русских было слишком мало, чтобы выбить турок. Скобелев послал немного подкреплений и приказал вызвать последнее, что у него было, — казанский полк, стороживший турок со стороны Шипки.

Бой у Шеинова кипел. Непонятно было, однако, чем он закончится. Русские дрались, как львы. Угличане были откинуты огнём, но их полковник Панютин схватил знамя и один кинулся на турецкие укрепления. Весь полк тут же с новой силой последовал за ним. И турки тоже дрались с львиной храбростью. Они знали, что это последняя битва, и не отступали даже перед ударами в штыки. В это время к Скобелеву явился генерал Дохтуров, только что переправившийся через горы с первой кавалерийской дивизией. Михаил Дмитриевич сейчас же послал его к отряду Святополк-Мирского, где тоже в этот день сражались с самого раннего утра, а сам остался наблюдать за картиной всё разраставшегося боя.

Слышалась неровная, беспорядочная перестрелка; то и дело громыхали пушки. Иногда вдруг раздавался громкий победный клич, вырывавшийся из тысячи глоток, и тогда заметно было, как русская линия образовала угол и врезалась в самую гущу турок; но положение быстро изменилось. Турки сделали мощное усилие, и линия снова выпрямилась. Два резко отличавшиеся друг от друга ряда — красный и серый — то и дело меняли свои положения. Скобелев, наблюдая, сурово молчал. Участь боя висела на волоске. Не удержатся кинутые им в бой батальоны — и конец всему, его, Белого генерала, ждёт поражение!.. Лицо Михаила Дмитриевича так и подёргивалось. Будто каждый мускул двигался на нём против воли. Но он молчал. Только брови всё более сходились на переносице...

— Ваше превосходительство! — обратился кто-то из ординарцев. — Два батальона казанского полка пришли в общий резерв.

— Хорошо! — ответил генерал, не поворачивая головы.

Прошли ещё несколько томительных минут.

— Ваше превосходительство! — прискакал другой ординарец. — Генерал Дохтуров докладывает, что он вошёл в связь с отрядом князя Святополк-Мирского!

— Слава Богу! — поднял голову Скобелев, и лицо его просветлело.

— Ваше превосходительство! — явился ещё один гонец. — От князя Мирского прибыл казачий офицер с пакетом!

— Скорее! — протянул руку Скобелев.

Нетерпеливо взял он пакет и пробежал глазами заключавшееся в нём донесение.

Лицо его совершенно засияло.

— Ну, теперь, господа, пора идти в решительную атаку! — воскликнул он и отдал соответствующие распоряжения.

Четыре батальона, поротно в две линии, с распущенными знамёнами и с музыкой двинулись вперёд. Шли, несмотря на ударивший им навстречу град пуль. Это был последний град, под которым падали русские герои. Грозное их движение ужаснуло турок. Противник сам побросал оружие, и над Шейном взвился белый флаг...

Сдавалась последняя турецкая армия... Победа России была обеспечена!

Прошло не более часа, и геройски дравшиеся полки выстроены были покоем на поле битвы.

— На молитву, шапки долой! — послышалась громкая команда Белого генерала.

Тысячи голов обнажились, тысячи уст вознесли молитву Господу за дарование решительной победы, за избавление стольких тысяч от опасности и за павших в этом кровавом бою товарищей.

Многие солдаты, офицеры даже плакали в эти мгновения навзрыд.

— Накройся! — прозвучала новая команда.

Солдаты надели шапки, и вдруг мимо рядов их на своём красавце белом коне помчался их любимый военачальник, их Белый генерал.

Восторгом сияло молодое красивое лицо победителя, а из уст его так и лилось: