На футболке Мелл значилось «Мне нравиться быть симпатичной». Танькина же поддерживала утверждением «Мне нравятся твои симпатии». Вырванные с мясом ангельские крылышки на спине теперь стали постоянным любимым рисунком девчонок.
Предметы силы было решено оставить дома. Лютый уверил, что так ему будет спокойнее: когда надеешься только на себя, приходится быть очень осторожной.
— Почему у вас все так аккуратно ездят? — поинтересовалась Мелл, глядя на плотный поток транспорта. Одновременно с вопросами она умудрялась аппетитно облизывать мороженое на палочке.
Пришедшие на свидание парни с удовольствием показывали свой город — хоть и небогатый, но заботливо ухоженный. Тихими улочками незаметно нагуляли аппетит и теперь, на ходу подкрепляясь прохладным и сладким, искали открытую террасу с видом на реку.
— Если нарушить правила движения, грубо нарушить, сразу отключаются подушки безопасности и отстегиваются ремни. Очень быстро лихачи вымерли, буквально за полгода после введения этой нормы, — Юджин уделял внимание любопытной Мелл заметно больше остальных. Его веселый нрав и смеющиеся глаза хорошо сочетались с находящейся в состоянии постоянного восторженного движения девочкой.
Отчего взрослых заинтересовало общество необычной парочки подружек недолго оставалось загадкой: умение сражаться высоко ценилось в этой реальности.
— С таким подходом в некоторых местах можно без населения остаться, — с мороженым в руках Танька не грустила. Сдержанность пришла внезапно, когда ее стали обхаживать сразу трое из компании.
«И чего мы бука? — удивилось Второе Я.
Мне их внимание к Мелл подозрительно… — Танька глянула на парней исподлобья.
Эй! Эй! Это у тебя ревность, что ли?!
С какого перепуга? Так, просто…
А ну, смотри мне в глаза!
Как я это сделаю у всех на виду? Сдурела?
Совсем уже? Я ж иносказательно, — насупилось Альтер Эго. — Куда теперь тебя одну отпускать?
На роликах кататься, — Танька увидела проезжающих мимо веселых подростков.»
— Вот черти полосатые! Носятся, где хотят, — беззлобно прокомментировал катание Май, один из Танькиных воздыхателей. По чертам его лица было невозможно угадать улыбку.
— Правда?! — сразу оживилась составительница лукавого генеалогического древа. — А полосатость у чертей где прячется?
— Там же, где и шило, наверное! — поддержал товарища Ян. Шипастый ошейник и пирсинг в нижней губе низкорослого крепыша выглядели комично и без его забавных комментариев. А уж с холодным десертом в руках…
— Серьезно, что ли? — Танька даже отодвинулась от такого.
— Да ты чего? Это шутка! Может и нам взять напрокат это чудо техники? Развлечемся…
Вообще-то, на коньках Танька умела. Ну, стоять — так точно! Но каталась гораздо хуже Мелл, и училась, не используя способности.
«Я же появилась на коньках? Значит и кататься умею, — рассуждала Танька.
Ага. На качелях. Ничего, что коньки были для льда? — уменьшило уверенность Второе Я.
Но я же не упала!
Ты еще в балетной пачке была. И как? Фуэте нигде не жмет?
Да ну тебя. Зачем настроение портишь?»
— Может, лучше про полосатых чертей еще расскажете, — Танька все еще надеялась отвертеться от роликов.
— Девчонки, вы кто? Такие необычные вопросы задаете, — поинтересовался Юджин.
— Она, — Мелл кивнула на Таньку, при этом мечтательно закатив глазки. — Смерть. Синеглазая.
— А ты — Жизнь? — поддержал игру Юджин.
— Ну, можно и так сказать. Что-то вроде ангела хранителя. А тебе зачем? — начала весело скакать вокруг него Мелл.
* * *
— Традиционный вопрос: это они чего? — техник выглядел совсем уж надутым снобом, восседая в кресле, словно на троне.
— Это они… это. Веселятся, в смысле, — осторожно ответил оператор.
— Особенно заметно веселье на лице одной из них…
— Улыбка и смех, прыгающая походка. Все верно, — оператор даже сверился со справочником.
— Я тебя все-таки слишком сильно приложил, — отставил в сторону швабру техник. — Что ж, у нас вечность на исправление ошибки. Добротой, — в руке появился веник.
— То есть, теперь я могу…? — потерялась наивная осторожность.
