— Чем так пахнет? Что это ты раскулинарилась? — обняв прыгнувшего на руки Лютого, поинтересовалась Танька. Подходя сзади, она едва сдерживалась, чтобы не потянуть за веревочку бантика на поясе подруги.
— Котлетки жарю. Объеденье! — не поворачиваясь, Мелл с усердием отдирала фарш от антипригарного покрытия. — Полуфабрикаты, правда, — слегка сморщилась от правды, — но вку-усные-е! Как раз успела сбегать в магазин, пока ты медитировала.
— А плавают в чем? — Танька заглянула в сковородку.
— Волшебная жижма! Подливочка будет, «в собственном сакэ». В смысле, соку. Томатном. Уф! — утирая предплечьем выступивший пот, Мелл явно гордилась своим изобретением. Отодрав и переложив последнюю «лепешку», повернулась, наконец, к Таньке. Лютый все понял и спрыгнул на пол, давая простор выражению чувств.
* * *
— Хорошо, что мы перекусили, — наблюдал за девчонками оператор. Из-за лишнего куска тертого пирога с яблоками дышалось с трудом.
— Дальше я сам буду еду приносить. Если ходить смогу, — технику было лень даже потянуться за зубочисткой. — А то повар тебе мстит, кажется.
— Это ты не видел, сколько он с любовью нагружает…
* * *
Сервировали к обеду быстро и просто: вилки и тарелки. Остальные мелочи и так больше не убирались с поверхности. Уже сидя за столом, Танька достала из рюкзачка подаренную Анси новую приправу из иголок гневной сосны и сока пылающей розы.
— Гляди, чего есть! — опрометчиво похвасталась. — Попробуем…
— Ты была у него… — угасла на глазах Мелл.
— По дороге заскочила, вот честно! — приложила к груди руку. — Примостила там двух рыжиков… Почти трех даже.
Бумажные салфетки, вечно стоявшие без дела в вазочке у стенки, вдруг стали сморщиваться и увядать, словно цветы.
— Мелл. Ну, Мелл, — стала подлизываться Танька, наклоняясь и пытаясь заглянуть в полные слез глаза. Пришлось вместе с вилкой отложить мечту попробовать творение подруги. — Я открываю сознание, читай, пожалуйста… Для меня только ты есть! Из всех — только ты! Анси, папа, да все — это другое. Они друзья. Родня мне, вот как Лютый. А половинка меня — это ты… — выдохнула совсем тихо.
— Правда, только на минутку заскочила? — показался исподлобья тоскливый взгляд.
«Врать больше не будем, — поняла Танька.
Никогда! Иначе потеряем то, что храним, — подтвердило Второе Я.
Не обманывай, нифига мы любовь не храним!
Я про Мелл. Она больше, чем любовь… Она, почему-то, вся наша жизнь.
Ты дура? Мы — дьявол!
И что? Где противоречие?»
— К Анси — на минутку. Потом к папе сходила, с Синей встречу назначила — если что, мы с тобой вместе идем — и еще по мелочам. Да, я там переночевала! Но я чуть не рехнулась с этой долбанной «медитацией», а растрепанной возвращаться к тебе не рискнула, — взяв вилку, Танька поспешила заткнуть себе рот котлеткой.
— Правда-правда? — выпрашивала желаемый ответ Мелл.
— У-мгу, — кусочек истины пережевывался с трудом.
— Я не буду в твоем сознании смотреть, я тебе верю, — окончательно добила Таньку.
— У папы я ночь провела, — проглотив комок кулинарного изделия, снова наклонилась к Мелл, — а с Анси у меня физической близости никогда не было. Чего ты на него взъелась?
— Дура я, да? — слезы никак не решались смыть тоску из глаз. — Плохо без тебя совсем, ни минуты не хочу такого одиночества. Ешь, я сейчас еще добавлю, — немного приходила в себя Мелл. Она была расчетливой хозяйкой и нажарила сразу много и самых разных котлеток.
Танька уминала жареное с удовольствием, полуфабрикаты действительно оказались вкусными. А «волшебная жижма» из томатного сока освежала кислинкой.
«Действительно, лучше вам больше не разлучаться, — Лютый был сама забота.»
«Тебе вкусность положить? — проявилось родительское участие.»
«Я его первого накормила, — даже удивилась такой неосведомленности Мелл.»
«А почему лучше вместе? — перестала жевать Танька.»
«Веселее. И помочь всегда можете. Ну, и мне спокойнее будет: испереживался, а на две части не разорваться, — опрометчиво пояснил Лют.»
«Бедненький. Хочешь, я тебе валерьянки накапаю? — продолжала заботиться Танька.»
«Ты мне еще пустырник предложи. И так сонный хожу, — Лютик лизнул лапку и посмотрел на хозяйку серьезно.»
«Странно, все котёнки любят, — пожала плечиком Мелл.»
«А насчет „не разорваться“ — тут ты не прав, — вздохнула Танька, вновь принимаясь за котлетку. — Все зависит от того, насколько сильно дернуть. За хвост, например! — смех уже плясал в ее глазах.»
* * *
— Ничего уже не понимаю! Любовь, жизнь, половинки какие-то, — скепсис техника был направлен наружу.
— К себе прислушивайся, ищи, а не на чужие проявления смотри, — посоветовал оператор.
— И что? Одиночество как рукой снимет? Ты ведь тоже наблюдаешь. Как и все советчики, — с последними словами появилась улыбка.
* * *
— Еще положить? — в третий раз спросила Мелл, с умилением наблюдая за жующей подругой.
— Нетушки! Я только за компанию с тобой сижу, уже некуда, — Танька аппетитно подобрала последним кусочком подливку и отправила в рот.
— Надо было в это блюдо тормозную жидкость добавить, а то и я ем и не могу остановиться, — глядя в тарелку с остатками котлетки, с самым серьезным видом согласилась Мелл.
