Под прикрытием - [10]

– У тебя есть связь с командованием специальных подразделений? – спросил Маршалл и, когда Билл кивнул, добавил: – Скажи им, что в лагере есть женщина, что она на девятом месяце и что… В общем, пусть будут осторожны, о’кей?

Билл кивнул, и Маршалл, отвернувшись, закрыл глаза. За весь остаток пути до Вашингтона никто из троих агентов с ним больше не заговаривал.

* * *

Через час после того как самолет с Маршаллом на борту вылетел из Боготы, подкупленные чиновники из столичной полиции предупредили Рауля, что американское УБН готовит нападение на его лагерь. О том, кем на самом деле был его ближайший помощник, Волк узнал еще раньше, поэтому, не тратя время зря, уничтожил все находившиеся в лагере документы и проинструктировал своих людей. Далее он пошел прямиком в хижину, где жил с Паломой его несостоявшийся зять. Когда ворвался Рауль, Палома спала, и он, грубо схватив за руку, стащил ее с матраса на пол.

– Тебе все было известно?! – проревел он, наклонившись так низко к ней, что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее глаз. – Тебе известно, кто он такой?!

– Что?! Что мне известно?.. – Удивление и растерянность на лице Паломы сменились страхом – она хорошо знала, каким бывает в гневе ее старший брат.

– Известно тебе, что Пабло – агент гринго?!. Лживый он сукин сын!.. Я доверял ему как брату, а он… На тебя ему наплевать. И ты, и ребенок были нужны ему только для маскировки, чтобы меня обмануть… Что он тебе рассказывал? Отвечай, быстро!!

– Ничего! Ничего он не говорил! – вскричала Палома, и ее затрясла нервная дрожь. – И он не агент! Не может этого быть!

– Может!.. – прорычал Рауль. – Еще как может! Твой Пабло исчез, испарился… Ясно тебе? Он бросил машину в городе, а сам сбежал! Слышишь?

– Он вернется. Я знаю, он обязательно вернется! – всхлипнула Палома.

– Твой Пабло хоть сукин сын, но не настолько глуп. – Рауль оскалился. – Он тебя использовал, но теперь ты больше ему не нужна. Игра окончена… – Рауль с непонятным выражением посмотрел на сестру. – Ну и что мы теперь будем делать? Вот с этим?.. – Он брезгливо указал пальцем на ее огромный живот, и Палома инстинктивно прикрыла его руками.

– Я… я не знаю. Пабло вернется. Вернется!.. – пролепетала она, и Рауль кивнул. Он тоже так думал. Пабло, или как там его, сумел обмануть его, втереться к нему в доверие, вот только Рауль успел неплохо его изучить и распознать в нем жалкого слизняка, готового рискнуть жизнью ради бабы. Что ж, тем хуже для него… Сейчас Волку хотелось лишь одного – мести… Жестокой мести. Отомстить этой суке за его сучий обман и за то, что он выставил его дураком. И, ни секунды не колеблясь, он выхватил из кобуры пистолет и выстрелил сестре в голову. Пусть американские ищейки найдут ее здесь, пусть расскажут этой суке, что́ он натворил… Баба, которую он обхаживал, их щенок – оба они мертвы, и убил их вовсе не он, не Рауль Лопес… Этот сука лишил их жизни, и с этим ему теперь придется жить до конца своих сучьих дней.

Упрятав пистолет в кобуру, Рауль повернулся и вышел из хижины.

* * *

До посадки в Вашингтоне оставалось менее часа, когда Билла Картера вызвали в пилотскую кабину. Там старший пилот вручил ему только что полученную шифровку. Командир отряда, штурмовавшего лагерь Волка, сообщал, что женщина Маршалла найдена застреленной и что Раулю Лопесу в очередной раз удалось скрыться, причем произошло это, по всей видимости, еще до того, как началась атака на лагерь. Куда он подевался – выяснить пока не удалось. Не исключено, что Волк самолетом перелетел в Венесуэлу или Эквадор, чтобы отсидеться, пока не уляжется пыль.

Дважды перечитав сообщение, Билл Картер вернулся в салон. Маршалл в кресле у окна задремал, и он не стал его будить. Билл считал, что посвящать его в трагические новости пока не стоит – в течение ближайших трех недель ему предстояло подробно отчитываться о проведенной операции, писать доклады и рапорты, отвечать на вопросы аналитиков и руководителей различных служб. Когда все это будет позади, думал Билл, ему скажут, но не раньше… В конце концов, нужно же парню адаптироваться к жизни в Штатах, где он не был шесть лет (короткий – десятидневный – визит в Вашингтон, куда он приезжал за новыми инструкциями после завершения эквадорской операции, был, естественно, не в счет). В течение всего этого долгого срока Маршалл жил жизнью латиноамериканских наркоторговцев; он был Пабло Эчеверрией и, наверное, уже начал подзабывать, что на самом деле он – совершенно другой человек. Билл хорошо знал, как это бывает, знал, сколько требуется времени и усилий, чтобы избавиться от личины, которую носил так долго, и снова стать тем, кем был когда-то. Самым трудным был, пожалуй, резкий переход от постоянной опасности – к жизни, в которой тебе ничто не грозит. Подобный переход был чреват серьезными психологическими трудностями, и нагружать агента дополнительными проблемами было совершенно ни к чему – особенно сейчас, когда ему необходимо отчитываться о работе. Управлению требовалось от Маршалла полное и сознательное сотрудничество: вспомнить и во всех мельчайших подробностях рассказать руководству о том, что́ он узнал и сделал за эти три года. Разумеется, все это время Маршалл слал в Управление шифрованные сообщения, в которых содержалась оперативная информация о датах и маршрутах поставок, о способах отмывания денег и клиентах Рауля, сейчас же все это необходимо было систематизировать и дополнить сведениями и догадками, которые не вошли в отправленные материалы.