Под польским орлом - [19]
Через час я снова находился на своем командном пункте. Снова рядом рвались снаряды, мины и осколки их гремели по железным крышам.
Кавалерийская бригада продолжала вести усиленную разведку противоположного берега. Полки были уже нацелены для удара: 3-й уланский осваивал направление на Коло - Цишица, а 2-й уланский - на Лэнг - Чернидла. Противник активно противодействовал разведке, вел интенсивный артогонь и систематически прочесывал своими пулеметами Вислу и подступы к дамбам.
Ночью все вокруг светилось от ракет и трассирующих пуль. Наши артиллеристы тщательно засекали фашистские огневые точки. Часть орудий противника была вкопана в дамбу, а минометы стояли прямо за валом.
За несколько дней до начала генерального наступления на Варшаву в 1-ю Польскую армию приехал президент Крайовой Рады Народовой Болеслав Берут в сопровождении главнокомандующего генерала Жимерского. На совещании командиров соединений генерал Поплавский коротко изложил нам решение Верховного Командования и уточнил нашу задачу.
В этот момент 1-я Польская армия, входившая в состав 1-го Белорусского фронта, занимала сорокакилометровый участок фронта от местечка Яблонная до города Карчев. На правом ее фланге стояла 2-я пехотная дивизия имени Домбровского, на левом - 1-я отдельная кавалерийская бригада, в центре - 6-я пехотная дивизия.
Уступом за кавалерийской бригадой в районе лесов западнее и южнее Осецка и Погожеля сосредоточилась основная группировка 1-й армии Войска Польского в составе 3-й и 4-й пехотных дивизий, 1-й отдельной танковой бригады имени Героев Вестерплятте, 4-й артиллерийской противотанковой бригады и 1-й саперной бригады.
Справа от 1-й Польской армии находилась 47-я советская армия, слева 61-я.
По плану Ставки Верховного Командования 61-я советская армия наносила главный удар. Опираясь на плацдармы у Варки и Пулав, она должна была отбросить противника и выйти на Гродзиск и Маджарин.
47-я советская армия после форсирования Вислы, обходя Варшаву, наступала в направлении Блоне.
Этот комбинированный удар с флангов зажимал Варшаву в гигантские наружные клещи и угрожал полным окружением всей гитлеровской группировке. Внутренние клещи должны были создать части 1-й Польской армии.
Командующий армией генерал С. Г. Поплавский решил связать противника силами 6-й пехотной дивизии и 1-й отдельной кавалерийской бригады, а затем своими резервами ударить по крыльям. Операция требовала рокировки почти всей 1-й Польской армии влево, в затылок 61-й советской армии, и длительного марша к Гуре Кальварьи.
После оперативного совещания, проведенного командующим, был устроен ужин, на котором присутствовали члены демократического польского правительства. Наша встреча с ними была по-дружески теплой и проникнутой взаимным доверием. Гости поднимали бокалы за всех присутствовавших командиров соединений. В ответном слове командиры соединений докладывали о своей готовности к бою.
Это была правда. Мы были готовы и ждали сражения за Варшаву как большого праздника, хотя каждому было ясно, что дело обещает быть нелегким.
Перед 1-м Белорусским фронтом находилась 9-я немецкая армия под командованием генерала танковых войск Лютвица.
1-й армии Войска Польского непосредственно противостояли части 73-й и 337-й немецких пехотных дивизий, 183-й охранный полк, семь отдельных батальонов. Кроме того, в районе Сохачева в резерве 9-й армии противника находилась 391-я караульная дивизия.
14 января 1945 года 47-я и 61-я советские армии нанесли мощный удар по противнику одновременно. В шесть часов утра кавалерийская бригада и 6-я польская пехотная дивизия тоже начали усиленную огневую обработку переднего края его обороны.
Затем, когда части южной группировки 1-й Польской армии, отбросив противника у Гуры Кальварьи, пойдут на Варшаву, уланы должны были присоединиться к ним и следовать во втором эшелоне армии, прикрывая стык между 4-й и 6-й польскими пехотными дивизиями. Обстоятельства, однако, изменились, и польская кавалерийская бригада сыграла в Варшавской операции более почетную и активную роль.
К утру 16 января сопротивление немцев на обоих флангах было сломлено советскими войсками. Советские танки резали коммуникации в глубоком тылу 9-й немецкой армии. Фронт противника дрогнул и заколебался. По сути дела Варшавская операция была уже выиграна частями Советской Армии. Понимая невозможность удержать Варшаву, гитлеровцы стали постепенно выводить свои гарнизоны из Лазенок, Жолибожа, Влох и центра города.
В 13 часов меня вызвал к аппарату генерал Стражевский, коротко проинформировал о начале переправы наших войск в районе Яблонной и предложил провести разведку боем перед фронтом бригады.
Бой надо было начать через тридцать минут. В таких условиях приказ писать некогда. Надо переходить к личному управлению и организовать взаимодействие полков одновременно с началом боя.
Я так и сделал. Сел к телефону и начал по очереди вызывать командиров полков. С островков двинулись вперед спешенные взводы. С берега через их головы ударила артиллерия. Заработали минометы.
Головные взводы в полках вели поручик Халас и подпоручик Закжевский{18}.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.