Под покровом дня - [94]
Ирв покачал перед ним пистолетом.
— У тебя есть последнее желание?
— Нет, — ответил Шугармен и отступил назад, опуская руку.
— Ну так давай поговорим о тебе, — сказал Ирв. — Он улыбнулся и попытался привести свой пульс в норму. — У меня теперь новая политика. Я больше не убиваю незнакомцев. Мне нужно получше тебя узнать. Это придает убийству особый шик. Щекочет нервишки. Дает тебе сверхсильные эмоции. Калифорния, занятия в школе актерского мастерства. Люди познают свой внутренний мир и все такое.
Ну, например, ты, коп — кто ты, черт побери, такой? И какого черта тебе понадобилось в моей квартире?
— Ты все еще стоишь здесь и поэтому еще не знаешь, — сказал Шугармен, — но они уже распотрошили тебя и вскрыли твой череп, чтобы посмотреть, какая именно раковая опухоль разъедает твои мозги.
— Боже, боже, — сказал Ирв. — Я уже обоссался от страха.
Ирв держал палец на курке, надави он чуть сильнее — и этот парень отправится к праотцам. В этот момент что-то сотрясло панорамное окно, выходящее на поле для гольфа. Ирв подпрыгнул, словно по полу пропустили электрический ток, и чуть не уронил смит-и-вессон. Триста шестьдесят четыре дня в году здесь царит тишина, но именно сегодня старые пердуны решили провести пару-тройку раундов. Рестлинг без правил по-техасски.
Не сводя глаз с Шугармена, Ирв приблизился к окну и наполовину раздвинул портьеры. Раздался еще один удар, и оконное стекло разбилось вдребезги.
Ирв издал вопль. Он обернулся и заорал на Шугармена, направив на него длинный глушитель и содрогаясь всем телом. Ирв орал Шугармену что-то бессвязное, невозможно было разобрать ни единого слова.
Весь ковер и обеденный стол были усыпаны осколками стекла. В комнату ворвался горячий влажный полуденный ветер. Ирв дышал так тяжело, как будто ему пришлось тащить на своей спине Милберна на шестой этаж. Однако он пару раз моргнул и снова смог окинуть комнату трезвым взглядом. На полу столовой вертелся мячик для гольфа.
— А ну, поди сюда, Бродерик Кроуфорд,[44] — сказал Ирв, жестом показывая Шугармену на раздвижные стеклянные двери и внутренний дворик. — И подними вверх свои черномазые лапы.
Через окно просвистел еще один мяч, ударился о кухонные шкафчики, рикошетом отлетел к холодильнику и закончил свой полет в раковине, бешено вращаясь.
Ирв подумал, что, возможно, бриллиантовая вода уже начала оказывать свое действие, подогрела его кровь. Может, ничего этого в действительности не происходило.
Глава двадцать девятая
У Торна остался всего десяток мячей. Но с каждым ударом у него получалось все лучше. Он засадил в окно Ирва три мяча, разнеся его вдребезги вторым ударом. До этого он несколько раз промазал, один мяч даже перелетел через крышу. Этот свинг ему особенно удался. Он попытался заставить свое тело повторить то же движение, но следующие несколько мячей летели слишком низко и попадали в изгородь заднего двора. Он угодил мячом в лобовое стекло чьего-то белого БМВ, и оно покрылось паутиной осколков. Кто-то оставил машину позади дома, чтобы отдать ее в мойку и полировку.
А пожилая пара — боже мой, да его появление стало для них самым ярким событием месяца, вновь пробудило в них интерес к жизни. Старик, должно быть, решил, что это Дюнкеркская операция, битва за Анцио[45] или нечто подобное. Он откопал свое охотничье ружье и, стоя в проеме разбитого окна на верхнем этаже, потрясал им и вопил на Торна. Да что он, с ума, что ли, сошел, обстреливать мячами для гольфа окна добропорядочных граждан! Может, и сошел, подумал Торн и запустил еще один мяч, который ушел чуть в сторону и выбил кому-то прожектор.
Сара тоже что-то кричала ему. Просто выкрикивала его имя, как будто звала из противоположного конца темного коридора, чтобы проверить, он это или какой-то незнакомец. Он не отвечал ей. Это и в самом деле был не он, а кто-то другой. И Сара держалась позади, на безопасном расстоянии, у лестницы, ведущей к причалу. Торн чувствовал, как стягивается и сжимается кожа на его спине, как подмышками и на ребрах появляются пузыри солнечных ожогов. Он уже столько времени провел на солнце. Должно быть, уже шестой час. Время высокого прилива или около того. Со стороны судоходного канала веяло прохладой.
Он слегка покачал бедрами — подсмотренное им однажды чье-то движение. Может быть, это был какой-то бейсболист. Все эти игры на поле, он не слишком ими интересовался. Торн снова принял нужную позу. Посмотрел на мяч. Голова опущена. Он слышал, что при ударе можно растянуть себе все мышцы, от члена до шеи. Попробуй потом поднять голову. Люди иногда слишком увлекаются играми, рискуя заработать подобную травму.
У него оставалось шесть или семь мячей, когда из дома вышел Ирв. Торн как раз готовился к новому удару, пытаясь половчее ухватить клюшку, выпрямляя левый локоть. Целясь в зияющую пустоту окна Ирва.
Черт побери, Ирв прикрывался Шугарменом, подталкивая его перед собой. Шугармен, с поднятыми, хоть и только до уровня груди, руками, с удивлением таращился на Торна, словно стараясь что-то рассмотреть сквозь туман. А позади него стоял Ирв, с камуфляжной раскраской на лице и засохшей дорожкой крови на шее. Хотя Торн и не видел глушитель, он знал, что тот упирается Шугармену в спину, что развязка наступит через считанные секунды, что все прочие минуты, часы и дни свелись к этим мгновениям. Он был рад. Рад любой развязке.
Имя Вадима Голубева знакомо читателям по его многочисленным детективам, приключенческим романам. В настоящем сборнике публикуются его детективы, триллеры, рассказы. В них есть и юмор, и леденящее кровь, и несбывшиеся мечты. Словом, сплошной облом, характерный для нашего человека. Отсюда и название сборника.
Любовь и ненависть, дружба и предательство, боль и ярость – сквозь призму взгляда Артура Давыдова, ученика 9-го «А» трудной 75-й школы. Все ли смогут пройти ужасы взросления? Сколько продержится новая училка?
Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лу Форд — помощник шерифа в маленьком техасском городке. Он нетороплив, скучноват и дружелюбен, что называется, свой парень. Он изрекает банальности и вежлив с правонарушителями. Никто из окружающих не подозревает, что под маской добродушия притаился безмолвный и неумолимый убийца.Классический роман нуар выдающегося американского писателя Джима Томпсона, прославившегося книгами, в центре которых — темные стороны человеческой натуры и общества.
Алекс Пени просыпается в убогом номере дешевой нью-йоркской гостиницы рядом с окровавленным трупом проститутки. Страдающий амнезией алкоголик, Пени не помнит, что произошло, за исключением того, что накануне вечером он привел погибшую девушку к себе в номер. Он уверен, что невиновен в убийстве, однако ситуация серьезно осложняется тем, что Пени уже был осужден за аналогичное преступление и лишь недавно освободился из тюрьмы.
15 января 1947 года на окраине Лос-Анджелеса найден изуродованный труп молодой женщины. Расследование жестокого убийства Черной Орхидеи, как называют жертву в газетах, поручено двум опытным полицейским — друзьям и соперникам, влюбленным в одну и ту же женщину. Вскоре оба становятся одержимы новым делом: разгадка жизни и смерти Элизабет Шорт становится для них навязчивой идеей. В поисках ответов они должны пройти все круги ада, погрузиться на самое дно послевоенного Голливуда и раскрыть темные бездны человеческой души — в том числе и собственной.
Дело, за которое берутся Патрик Кензи и Анджела Дженнаро — частные детективы из Бостона, — не из легких. Психиатр Дайандра Уоррен и ее сын-студент таинственным образом навлекли на себя гнев киллера ирландской мафии и нуждаются в защите. Расследование, предпринятое сыщиками, совпадает со вспышкой в городе кровавых убийств, совершаемых с особой жестокостью. Почерк преступника указывает на одного человека — серийного убийцу, уже 20 лет отбывающего пожизненное заключение. Возможно ли, что на свободе у него остались помощники? Незадолго до смерти все жертвы получают по почте свои фотографии.