Под покровом дня - [26]
— Да брось ты все время жаловаться, — сказал Торн, чувствуя, как губы складываются в улыбку. — Слава?
— Она выкрикивала это. Я не должен был тебе это рассказывать. Но она кричала: «Слава, слава!» Прыгала вокруг меня: «Слава, слава!»
— Перестань, перестань.
— Ну, а у тебя как? Мы никогда не говорим о тебе. Что же ты нынче скрываешь?
— Ты имеешь в виду, приглашаю ли я сюда дам почитать Библию?
— Как у тебя с этой тяжелоатлеткой, Дарси?
— Ха-ха, Дарси, — сказал Торн с вымученной улыбкой. — Где ты был? Все закончилось еще в июне. Я для нее оказался слишком хилым. Ее не устраивали мои большие грудные мышцы, широчайшие мышцы спины. Она постоянно щипала меня, проверяла, не поправился ли я, вот так.
— Уж лучше грудные мышцы, чем член, — сказал Шугармен. — Ну, а та, другая? Салли?
— Сара, — поправил его Торн. — Здесь все в порядке. Она мне нравится.
Шугармен наклонил голову вперед и пристально взглянул на Торна, приподняв одну бровь.
— Так, значит, мы имеем дело с любовной лихорадкой? Вот чем заболел мой старый приятель. Даже голову стал держать выше.
— Ты что, помешался на этих любовных делах? Или собираешься меня арестовать за то, что я лишний раз улыбнулся?
— Ага, — сказал тот. — Я должен был догадаться. Ты весь светишься. Друг замечает такие вещи без слов.
— Последнее время я полон энергии. И отлично себя чувствую.
— Ты всегда был полон энергии.
— Нет, это другое. Это настоящая энергия. Та, другая, была сублимация, — ответил Торн. — Я был ведомый, а не ведущий.
— Если ты хочешь об этом поговорить, используй слова, которые я знаю.
— Я отлично себя чувствую, вот и все, что я хочу сказать. Мне хорошо с ней.
— Ну что ж, теперь понятно. — Шугармен подался вперед, поглаживая подбородок, как будто у него была козлиная бородка. И вглядываясь Торну в лицо, сказал:
— Вопрос в том, дружище, хорошо ли ей с тобой?
Торн набрал в легкие воздуха, задержал дыхание, уклончиво улыбнулся Шугармену.
— Думаю, да. Мне так кажется.
— Передо мной совсем другой человек, Торн. Вот что я думаю. — Он похлопал Торна по спине.
— Она немного меня прессингует, — сказал Торн. — Хочет, чтобы я ей рассказал о своем прошлом.
— О каком прошлом? — удивился Шугармен. — У тебя нет никакого прошлого. Ты всю жизнь прожил здесь на скале.
— Ну, об аварии. Обо всем, что с этим связано, — ответил Торн. — И, потом, у меня есть прошлое, есть вещи, которыми я не могу гордиться. Кое-что я даже тебе не рассказывал, приятель.
— Да? — спросил Шугармен, опершись о локти. — И что? Ты собираешься мне рассказать или нет?
Торн посмотрел, как он постукивает пальцами по столу. И ответил:
— Не думаю.
— Отлично, — сказал Шугармен, приподняв брови.
— Ты скрываешь что-нибудь от Джинни?
— Если б мне было что скрывать, я бы скрывал, не сомневайся. — Она может встать в церкви и всем все рассказать как на духу.
— Я имею в виду что-то, насчет чего ты не уверен, как она это воспримет. Что-то такое, из-за чего она может тебя бросить. Или что-то такое, из-за чего, если ты ей этого не раскроешь, тебе придется ее бросить, потому что между вами всегда будет стоять эта недосказанность.
— Ну, ты опять за свое. Опять говоришь так, что ничего не понятно.
— Я встретил девушку, и я не хочу ее потерять, вот и все.
— И как раз вовремя.
— Теперь я не понял.
— Тебе грозила опасность, Торн. Я переживал за тебя. Если в наши дни ты с кем-нибудь встречаешься, нужен презерватив для всего тела.
Торн рассмеялся:
— Что?!
— Со смазкой внутри, чтобы можно было легко натянуть его на себя. С заостренным кончиком, как у газового баллона. Это просто моя фантазия, вот и все. Может, это звучит немного странно, но в таком презервативе тебе не страшен ни герпес, ни СПИД, ни все эти новые венерические заболевания. Оставайся в нем до тех пор, пока не встретишь чистое создание, и тогда уж выползай наружу. Он должен защищать не только член. Руки, рот, все тело.
— Великолепно, Шугар. — Торн смотрел на Блэкуотер Саунд, на то, как в воде отражается солнечный свет. С моря дул ветер, на мгновение приносивший долгожданную прохладу в это жаркое утро.
— У нас по всему отделу развешаны эти плакаты. СПИД, все эти венерические заболевания. Люди, которые обмениваются бациллами. Все в таком духе. Это просто мое изобретение. Презерватив для всего тела. Думаю, это может помочь.
— Да, и от комаров тоже. Вместо средства от комаров. Дружище, я покупаю сразу десяток. — Про себя Торн подумал: что за черт, он предпочел бы поговорить еще немного о Саре, ну да бог с ним. — И, послушай, их нужно сделать разноцветными. Черный для праздничных ужинов. Розовый для поездок на Ки-Уэст.
Шугармен расхохотался до слез.
Торн разгорячился, почувствовал, что входит в раж. — Типа водолазного костюма, но без отверстий.
— Как галоши, но до самой макушки, — вторил ему Шугармен.
— Надеваешь его как шапку и натягиваешь на себя до самого пола.
Шугармен подогревал его азарт:
— Да, да.
— Их можно использовать и в качестве наручников. Запихнуть большого парня в маленький презерватив.
В патрульной машине пискнула рация, Шугармен вытер глаза и глубоко вздохнул.
— Похоже, меня вызывают.
Пока он разговаривал, Торн наблюдал, как на востоке исчезают последние розовые всполохи света. Над поросшим лиственным лесом холмом пролетела небольшая стая белых цапель и спустилась на лужайку около берега.
Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.
Страшные истории о преступлениях, совершённых подростками. Встречаются даже серийные маньяки. Некоторые вышли на свободу! Есть и девочки-убийцы… 12 биографий. От этих фактов холодеет кровь! Безжалостные маленькие монстры, их повадки, преступления и наказания… В Японии, Англии, России, США, Украине… Почему такое бывает? Случайность, гены, алкоголизм, бедность, неправильное воспитание, вина родителей или общества?
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лу Форд — помощник шерифа в маленьком техасском городке. Он нетороплив, скучноват и дружелюбен, что называется, свой парень. Он изрекает банальности и вежлив с правонарушителями. Никто из окружающих не подозревает, что под маской добродушия притаился безмолвный и неумолимый убийца.Классический роман нуар выдающегося американского писателя Джима Томпсона, прославившегося книгами, в центре которых — темные стороны человеческой натуры и общества.
Алекс Пени просыпается в убогом номере дешевой нью-йоркской гостиницы рядом с окровавленным трупом проститутки. Страдающий амнезией алкоголик, Пени не помнит, что произошло, за исключением того, что накануне вечером он привел погибшую девушку к себе в номер. Он уверен, что невиновен в убийстве, однако ситуация серьезно осложняется тем, что Пени уже был осужден за аналогичное преступление и лишь недавно освободился из тюрьмы.
15 января 1947 года на окраине Лос-Анджелеса найден изуродованный труп молодой женщины. Расследование жестокого убийства Черной Орхидеи, как называют жертву в газетах, поручено двум опытным полицейским — друзьям и соперникам, влюбленным в одну и ту же женщину. Вскоре оба становятся одержимы новым делом: разгадка жизни и смерти Элизабет Шорт становится для них навязчивой идеей. В поисках ответов они должны пройти все круги ада, погрузиться на самое дно послевоенного Голливуда и раскрыть темные бездны человеческой души — в том числе и собственной.
Дело, за которое берутся Патрик Кензи и Анджела Дженнаро — частные детективы из Бостона, — не из легких. Психиатр Дайандра Уоррен и ее сын-студент таинственным образом навлекли на себя гнев киллера ирландской мафии и нуждаются в защите. Расследование, предпринятое сыщиками, совпадает со вспышкой в городе кровавых убийств, совершаемых с особой жестокостью. Почерк преступника указывает на одного человека — серийного убийцу, уже 20 лет отбывающего пожизненное заключение. Возможно ли, что на свободе у него остались помощники? Незадолго до смерти все жертвы получают по почте свои фотографии.