Под одной крышей - [138]
Она снова была в саду, но теперь уже с увесистой сумкой. Пробежала мимо старика, тот крепко спал или притворялся спящим?.. Дети провожали ее до самых ворот и долго еще таращили на нее глазенки, стоя на дороге.
Заведенная машина ждала на перекрестке. Если бы она и хотела, не смогла бы пройти мимо. Толстяк издали осклабился, сдвинул шляпу на затылок, высунулся из машины, намереваясь подхватить сумку.
— Нет! Нет! — отдернула руку Малика.
Конечно, это неосторожно… У Малики еще долго стоял в ушах ее визгливый голос… Следовало бы как можно спокойнее сказать: «Благодарю вас, положу на сиденье, мне она не мешает». Но сказанного не воротишь. На шоссе безлюдно, у сидящего впереди мужчины широченная спина, толстые бицепсы выпирают под замасленным пиджаком, настоящий громила! «Как только начнет тормозить, завизжу», — решила Малика. Она подалась вперед, внимательно осмотрелась и немного успокоилась. Ехали довольно быстро, машина, громыхая, поравнялась с крайними домами проспекта Юллеи. «Здесь этот тип уже не осмелится на злодейство. Ух, сколько я пережила за эти несколько часов, не каждому мужчине под силу, даже вся вспотела…»
Толстяк за рулем снова задал трудный вопрос:
— Куда прикажете доставить вас, баронесса?
Малика ответила вопросом:
— Который час?
— Три пробило.
«Может, рискнуть и до отправления чобадского поезда зайти домой?» — подумала Малика, но своим обычным мяукающим голосом сказала:
— Остановитесь на площади наместника Йожефа.
— Слушаюсь, — кивнул водитель.
На площади стояла послеобеденная сонная тишина, лишь изредка стучали по асфальту шаги прохожего. Толстяк долго пересчитывал полученные деньги, бормоча себе под нос: «Один, два, три…» Малика стояла, сжимая в руке сумку, нервно рылась в ридикюле, будто отыскивая носовой платок.
Наконец машина уехала. Малика осталась на площади, не зная, что делать дальше. На мгновение мелькнула мысль пойти к Питю, оставить у него сумку, но вспомнила о женщине, которой Питю якобы задолжал за квартиру, да и Питю разозлится, если она неожиданно нагрянет к нему. В последнее время он стал очень раздражителен. Как только все треволнения останутся позади, она рассчитается с ним и за Ирену, и за белобрысую бестию, ему это так не пройдет… И Малика зашагала к улице Надор.
— Моего мужа не видели, госпожа Ковач? — Едва просунув голову в дверь, она тут же отпрянула, увидев Винце Палфи и его жену.
— Нет.
— Спасибо, — смутившись, поблагодарила баронесса.
Осторожно повернула ключ, прислушалась, заглянула в чуть приоткрытую дверь. Вошла в комнату. Никого. От радости она закружилась с сумкой. Но тут же спрятала ее под кровать, потом вытащила и затолкала под шкаф и в конце концов водворила на шкаф. «Если Эгон, не дай бог, вернется домой, не станет же он лазить наверх! А вдруг именно сегодня решит ехать в Чобад не с рюкзаком, а с сумкой, и как раз с этой?»
Она опять забралась на стул, сняла сумку, задвинула ее далеко под кровать. Вдруг она ощутила нестерпимый голод, до головокружения, и страшную слабость… нужно было немедленно что-нибудь съесть. Намазала жиром огромный ломоть хлеба, но едва откусила, как почувствовала тошноту. Положила хлеб на стол, повалилась на кровать, закрыла глаза.
Когда Малика очнулась, в квартире царили полнейшая тишина и непроглядная темень. «Чего доброго, просплю поезд. Питю напрасно прождет меня на Восточном вокзале и укатит один!» Нащупала выключатель, яркий свет ослепил глаза. Десять часов. Стало быть, со стороны Эгона ей ничто не грозило. Схватила хлеб и с жадностью принялась есть. «Пора собираться и укладывать вещи, разумеется самые необходимые, как я обещала Питю, а то он злой, как индюк, ни за что не понесет, если понадобится пересаживаться на другой поезд. Не исключено также, что кое-где придется пробираться пешком, бог ты мой, в какую авантюру я пустилась!»
Одиннадцать часов; рюкзак уложен. Она попробовала его на плече — ничего, час-другой можно выдержать. Присела на кровать, рядом положила рюкзак, под ноги поставила сумку. А не открыть ли ей кассеты?
Малика заперла дверь на ключ — нужно было сделать это раньше, просто повезло, что ее не застали врасплох. На постели лежали в ряд три кассеты, две из них открылись легко, а у третьей оказался какой-то замысловатый запор, Малика никак не могла с ним справиться. Ей казались огромным состоянием громоздившиеся кучкой золотые вещи: серьги с драгоценными камнями, браслеты, колье и броши, вышедшие из моды, массивные драгоценности старой баронессы. Разумеется, вначале она рассчитывала заполучить от Эгона свою кассету (вернее, свою и своей матери… «Бедная мама, она, конечно, прольет немало слез и… лучше не думать, что будет с мамой…»), взять ее с собой и реализовать за границей, и в этом она не видела ничего предосудительного, но Эгон перегнул палку! Просто было бы безумием оставлять все здесь, ведь только три нитки жемчуга позволят пожить какое-то время в свое удовольствие. Вторая, продолговатая кассета была наполнена золотыми и серебряными портсигарами с инициалами Э. В. и с изображением короны, а Эгон хранил сейчас табак и бумагу в жестяной коробке. «Возможно… а впрочем, ему останутся сто хольдов земли, особняк со всей обстановкой — четыре комнаты полностью обставлены мебелью, являющейся моим приданым, — огромное количество серебра, столовые приборы, которые я получила в качестве свадебного подарка, картины, ковры, да разве все перечтешь. Кроме того, Эгону останется квартира в Пеште и все, что есть в ней, поэтому не известно еще, кто из нас внакладе. К тому же пусть Эгон пеняет на себя, не надо было перегибать палку…» Это выражение очень понравилось Малике, она вновь и вновь повторяла его про себя, затем губа ее чуть скривилась в плаксивую гримасу, так как она подумала о том, что единственной пострадавшей окажется ее мать.
Жужа Тури — известная современная венгерская писательница. Она много пишет о молодежи, о детях своей страны; ее произведения — «Юлия Баняи», «Залайское лето», «Новая семья» и другие — пользуются в Венгрии заслуженным успехом. Недавно писательница была награждена национальной премией за романы для юношества. Жужа Тури пишет и для взрослых. Ее роман «Под одной крышей», повествующий об освобождении советскими воинами Будапешта от фашистских полчищ, завоевал широкую популярность не только на родине писательницы: он переведен и уже издан в Швеции, Германии, Чехословакии и других странах. Повесть «Девочка из Франции» написана Жужей Тури в 1954 году.
Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.
ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.