Под одной крышей - [7]

.

— …он даже не пьет кофе. Это значит, что он либо спускает сливки в унитаз, чтобы насолить мне, либо пьет их как воду — и я, честно говоря, не знаю, какой сценарий был бы хуже, потому что, с одной стороны, одна порция — это шестьсот сорок калорий, а Лиам всё ещё умудряется иметь всего 3 % жира в организме, но с другой стороны, выкроить время из своего плотного графика, чтобы лишить меня сливок — это жест беспрецедентной жестокости, который никто не должен… — Я прервалась, заметив её озадаченное выражение лица. — Что?

— Ничего.

Я прищурилась. — Ты странно на меня смотришь?

— Нет! Нет. — Она решительно качает головой. — Это просто…

— Просто?

— Ты говорила о Лиаме без остановки в течение, — она поднимает одну бровь, — восьми минут подряд, Мара.

Мои щеки горят. — Мне так жаль, я…

— Не пойми меня неправильно, мне это нравится. Слушать тебя, сучка, это мой любимый трек, десять из десяти, рекомендую. Я просто чувствую, что никогда не видела тебя такой, понимаешь? Мы прожили вместе пять лет. Обычно ты всегда стремишься к компромиссу, гармонии и понимаешь всех людей.

Я стараюсь не прожить свою жизнь в состоянии постоянного пламенного гнева. Мои родители были из тех людей, которым, наверное, не стоило заводить детей: проверенные, неласковые, нетерпеливо ожидающие, когда я съеду, чтобы превратить мою детскую спальню в шкаф для обуви. Я знаю, как уживаться с другими людьми и сводить конфликты к минимуму, потому что делаю это с семнадцати лет — десять лет назад. Умение жить и давать жить — важнейший навык в любом общем пространстве, и мне пришлось быстро им овладеть. И я до сих пор им владею. Правда. Я просто не уверена, что хочу оставить Лиама Хардинга в живых.

— Я стараюсь, Сэди, но это не я постоянно опускаю этот чертов термостат до холода. Кто не удосуживается выключить свет, прежде чем выйти из дома — наши счета за электричество просто безумны. Два дня назад я вернулась домой после работы, и единственным человеком в доме был какой-то случайный парень, сидевший на моём диване и предлагавший мне мои собственные Cheez-Its[6]. Я подумала, что это киллер, которого Лиам нанял, чтобы убить меня!

— О Боже. Так и было?

— Нет. Это был друг Лиама — Кельвин, который, к несчастью, в миллион раз милее его. Дело в том, что Лиам из тех дерьмовых соседей, которые приглашают людей, когда его нет дома, не предупреждая тебя. И ещё, какого черта он не может поздороваться, когда видит меня? И неужели он психологически не может закрыть шкафы? У него есть какая-то глубоко укоренившаяся травма, которая заставила его украсить дом исключительно черно-белыми гравюрами с изображением деревьев? Знает ли он, что ему не нужно хлопать дверью каждый раз, когда он выходит? И неужели ему так необходимо, чтобы его тупые бро-чуваки приходили к нему каждые выходные, чтобы поиграть в видеоигры в… — Я заканчиваю переходить улицу и смотрю на экран. Сэди задумчиво пожевывает нижнюю губу. — Что происходит?

— Ты вышла из себя, и похоже, не нуждалась во мне, поэтому я сделала одну вещь.

— Вещь?

— Я погуглила Лиама.

— Что? Зачем?

— Потому что мне нравится знать в лицо людей, о которых я говорю по несколько часов в неделю.

— Что бы ты ни делала, не кликайте на его страницу на сайте FGP Corp. Не доставляйте им удовольствия!

— Слишком поздно. Он действительно выглядит…

— Как будто у глобального потепления и капитализма есть ребенок, который проходит через фазу бодибилдинга.

— Эм… Я собиралась сказать «симпатичный».

Я надулась. — Когда я смотрю на него, всё, что я вижу, это все чашки кофе без сливок, которые я пью со дня переезда. — И, может быть, иногда, просто иногда, я вспоминала тот взволнованный, изумительный взгляд, который он мне дал, прежде чем он узнал, кто я. Немного оплакиваю это. Но кого я обманываю? Наверное, у меня галлюцинации.

— Он снова предложил выкупить твою долю? — спрашивает Сэди.

— Он не признает моего существования. Ну, разве что иногда поглядывает, как будто я какой-то таракан, заселивший его нетронутую жилплощадь. Но его адвокат присылает мне электронные письма с нелепыми предложениями о выкупе каждый второй день. — Я вижу здание моей работы в ста футах от меня. — Но я этого не сделаю. Я сохраню единственное, что Хелена оставила мне. И как только я буду в лучшем финансовом положении, я просто перееду. Это не займет много времени, максимум несколько месяцев. А пока…

— Черный кофе?

Я вздыхаю. — А пока я пью горький, отвратительный кофе.

Глава 3

Пять месяцев, одна неделя назад

Дорогая Хелена,

Это странно.

Это странно?

Наверное, странно.

Я имею в виду, ты умерла. А я здесь, пишу тебе письмо. Когда я даже не уверена, что верю в загробную жизнь. По правде говоря, я перестала задумываться над эсхатологическими вопросами в старших классах, потому что они вызывали у меня тревогу и сыпь под левой подмышкой (под правой — никогда; что с ней такое?). И не похоже, что я когда-нибудь разгадаю тайну, которая ускользнула от великих мыслителей, таких как Фуко, Деррида или тот непроизносимый немецкий чувак c густыми бакенбардами и сифилисом.

Но я отвлекаюсь.

Тебя нет больше месяца, а всё по-старому, всё по-старому. Человечество по-прежнему находится в лапах капиталистических интриг; мы ещё не придумали, как замедлить надвигающуюся катастрофу — антропогенное изменение климата; я надеваю свою футболку «Спасите пчел и обложите богатых налогом» всякий раз, когда выхожу на пробежку. Как обычно. Мне очень нравится работа, которую я делаю в EPA