Под небом Италии - [52]

У Франчески упало сердце.

– Вы хотите сказать, что Бел... то есть сир будет ужинать с нами, а не со своими воинами? – сумела выдавить она.

– Конечно, – рассмеялась Лючия. – Сир всегда возвращается к ужину, если его армия расквартирована неподалеку от Флоренции. Вечерняя трапеза здесь роскошна. Она вам понравится.

Но Франческа в этом сильно сомневалась.

Лючия извинилась и пошла отдохнуть. Летиция тоже устроилась в углу на маленькой банкетке и вскоре задремала. Но к Франческе сон не шел. Она вертелась на огромной кровати, и к ней возвращались мрачные утренние мысли.

Что ее заставило броситься в объятия к Бельдану? Ведь она решила сохранить себя в чистоте во имя любви к Ги и вести святую жизнь, как боголюбивая леди Беатрис. Но при первой же возможности нарушила обет. И где? На берегу реки! Предстала перед мужчиной с обнаженной грудью, и ей это понравилось.

Понравилось! Вот что казалось ужаснее всего. Понравилось прикосновение его рук, ощущение колючей щетины на коже, понравились поцелуи. Понравился человек, который предложил ей стать его любовницей.

– Это не любовь, это похоть, – произнесла она вслух и тут же обернулась, чтобы убедиться, что не разбудила Легацию. И уверенно повторила: – Похоть!

Слава Богу, что она в чужом городе и может исповедаться незнакомому священнику. Только бы получить отпущение грехов – не важно, какой ценой, пусть даже это будут власяница и публичный позор. Она замолит свой проступок до возвращения к падре Гаске.

Франческа потрогала склянку, которая все еще висела у нее на груди. Лучше признаться во всем здесь. Но даже во Флоренции с ее свободными нравами никакой священник не отпустит греха, если не пообещать больше его не совершать.

И она пообещает. У нее найдутся на это силы, как бы ни соблазнял ее этот мужлан Бельдан Арнонкур. То, что она чувствует к нему, нельзя и сравнивать с чистой любовью к Ги.

– О Боже! – жарко молилась она, отнимая руку от склянки с эликсиром. – Сделай так, чтобы Бельдан оставил меня в покое!

Глава 14

И Господь внял ее молитвам, но милость его оказалась гораздо большей, чем она ожидала. Как выяснилось, значительно большей, чем она втайне желала.

На закате вернулась Лючия. Сопровождавшие ее слуги принесли воду, ленты и отливающую золотом тунику с нижней юбкой. И Лючия торжественно подала ее Франческе.

– Я не могу этого надеть, – рассмеялась ее новая подруга. – Иначе в вашем гардеробе ничего не останется.

Графиня Донати покачала головой:

– Туника не из моего гардероба. Утром сир послал гонца в гильдию портных и сообщил, что ему требуется. При этом просил не стесняться в расходах. И еще заказал подмастерью несколько простых платьев для Летиции. Сказал, что все ваши прекрасные наряды погибли в огне.

– Понимаю... – пробормотала Франческа. – Но я незамужняя женщина и не могу принять такого подарка от мужчины. Мать мне никогда не позволит.

– Но сама она приняла, – успокоила подругу Лючия. – Лорд Бельдан заказал и ей красивые туники: голубую, зеленую, морозно-серебристую и еще – отделанную жемчугом. Гораздо больше, чем вам, и по самой последней моде. Он недавно вернулся из Северного Комо и привез удивительнейшие шелка. Да, вот еще что... – Лючия внезапно покраснела. – На тот случай, если женская застенчивость и естественная скромность не позволят вам принять его подарка, сир просил передать, что в палаццо Арнонкуров существует традиция выходить на ужин в Большой зал, и единственным извинением служит болезнь. Вы не можете отказаться от туники, иначе вам придется появиться голой.

После этих слов Франческа больше не колебалась.

А чуть позже она не могла не восхититься красотой туники. Зеркало в ее комнате было довольно большим, достаточно большим, чтобы Франческа убедилась, что за время путешествия ее веснушки сделались еще ярче. Но все остальное ей даже понравилось.

Лючия с помощью слуг вплела в ее волосы золотую нить и сделала великолепную высокую прическу.

– Вот теперь затылок открыт, – одобрила она. – Модно, и вам идет. А посмотрите, как к лицу вам туника. Сир правильно выбрал шелк: ткань подчеркивает рыжину волос и зелень глаз. Удивительный вкус. А ведь вы почти незнакомы.

Франческа резко обернулась: неужели она правильно догадалась, что хотела сказать подруга, но Лючия, к счастью, переменила тему и стала расхваливать оттенок и свежесть ее кожи.

– Вы преувеличиваете, – засмеялась Франческа. – У меня ужасное лицо. Мне рассказывали, что первые веснушки выскочили на нем, как только я появилась из утробы матери. С тех пор я веду с ними неравную борьбу, и судите сами, насколько сокрушительно мое поражение.

– Однако, когда лорд Бельдан утром рассказывал о вас, он назвал веснушки важной частью вашей красоты. Сказал, что...

Но не привыкшая к комплиментам и не желавшая выслушивать, как насмехался над ней Арнонкур, Франческа быстро сменила тему разговора на такую, против которой Лючия не могла устоять.

– А теперь, графиня Донати, расскажите мне еще об Антонио и его кузене Луиджи...

В Большом зале они появились последними. А Франческа про себя подумала: «Хорошо, что вообще появились – так далеко пришлось идти».