Под небом Индии - [6]

Из-под колес их кареты с криком выбежал павлин. Сита успела заметить лишь его похожие на калейдоскоп перья.

– Даже подъездную дорожку не могут содержать в надлежащем порядке! – фыркнула мать, слушая, как стучат колеса по камню. – Не думаю, что это…

Однако в этот самый момент их взглядам открылся дом, большой и внушительный, но отчаянно нуждавшийся в ремонте. Мать в очередной раз замолчала, не закончив свою мысль.

Когда они подъехали к дому, с перил веранды спрыгнула маленькая девочка. Она отряхнула платьице и взглянула на карету. На лице девочки читались тревога и восторг.

Она была такой крохотной, что Сита уже хотела пожаловаться на это матери, однако та и без того была в скверном настроении, и Сита сочла за лучшее промолчать.

У девочки были блестящие каштановые волосы. Они переливались оттенками карамели и золота, словно море на закате, и, в отличие от волос Ситы, заплетенных в вызывавшую головную боль тугую косу, волнами струились по спине малышки. Тугая прическа была для Ситы еще одной формой подчинения. Она не понимала, почему не может носить волосы распущенными; в конце концов, это ее волосы. Однако «лишь развратные женщины ходят с распущенными прядями». Таков был неизменный ответ матери, когда Сита начинала жаловаться. «Заплетите их как следует», – добавляла мать, обращаясь к служанкам. Впрочем, к концу дня волосы Ситы вновь были растрепаны, выражая свободолюбие своей хозяйки. Это было ее маленьким бунтом. «Я потеряла ленту», – говорила Сита. Или: «Они сами растрепались».

Волосы маленькой девочки украшала всего одна лента, завязанная в ярко-красный бант у нее на лбу и прекрасно гармонировавшая с золотисто-каштановыми прядями. Лицо малышки сияло чистотой, на платье не было ни пятнышка, а носочки были аккуратно подтянуты.

Сита возненавидела эту девочку с первого взгляда.

Малышка внимательно следила за подъезжавшей каретой, сжимая руки, словно во время молитвы.

Сита отвела взгляд, прежде чем их глаза встретились. Это было ошибкой, поскольку вместо этого она увидела глаза матери, и их выражение не сулило ей ничего хорошего.

– Будь хорошей девочкой, – резко произнесла мать. – Это твой последний шанс.

Карета остановилась, и мать вышла из нее в сопровождении служанок, одна из которых отряхнула ее новое сари; переливаясь золотым и темно-бордовым цветами, оно затмевало не только наряд маленькой девочки, но и перья встреченного ими павлина, который вместе со своими сородичами следовал за каретой на безопасном расстоянии.

Мать Ситы пригладила волосы и поправила обильно украшавшие ее шею и руки ювелирные изделия, которые засверкали в лучах солнца и зазвенели, подобно колокольчикам. Одна из служанок несла подарки для матери маленькой девочки – корзину с фруктами, расшитую блестками шаль и коробку свежайших индийских сладостей.

– Давай же, тебе нужно выйти, – подтолкнула Ситу локтем ее служанка, которая по распоряжению матери тоже приехала с ними.

Сита неохотно покинула карету, ощущая на себе строгий взгляд матери и любопытный – девочки. Она проигнорировала обеих.

– Твои волосы уже растрепались! – зашипела мать. – А сари соскальзывает с бедер. Как оно могло распахнуться?

Она обернулась к служанке:

– Быстро поправь ей волосы и сари!

Служанка поспешила выполнить указание.

– Хорошо, что я велела тебе поехать с нами. Не отходи от Ситы ни на шаг и следи за тем, чтобы она вела себя идеально.

Сита отвернулась от матери, притворившись, будто не слышит ее. Служанка пошла следом за девочкой, придерживая ее сари, чтобы оно не запылилось.

– Постой немного, я поправлю твою одежду! – взмолилась она, однако Сита не обратила на эти слова никакого внимания.

Она глядела вокруг, на запущенный, но цветущий сад, полный плодовых деревьев и ананасовых кустов. Воздух благоухал, словно пиршественный стол.

– Улыбайся, – резко сказала мать, однако Сита в очередной раз не обратила внимания на ее слова; лицо девочки приобрело сердито-вызывающее выражение.

Мало того что ее сюда притащили, так еще и заставляют общаться с девчонкой на несколько лет младше ее. Сита решила, что не станет ни улыбаться, ни делать вид, будто счастлива.

– Ох, здравствуйте!

На веранде появилась женщина в запыленном свободном платье и с растрепанными волосами. Ее ноги были грязными и – о позор! – босыми. Она тепло улыбнулась Сите и ее матери.

При виде этой неряхи мать Ситы так крепко сжала губы, что ее рот превратился в узкую щель. Заметив это, Сита почувствовала, что на ее собственных губах – впервые с того момента, когда они выехали из дому, – заиграла улыбка.

Не думаю, что ма и дальше будет настаивать на том, чтобы я подружилась с этой девчонкой.

– Надеюсь, что я не заставила вас ждать. Наша кошка только что родила котят. Я пошла на них посмотреть и потеряла счет времени…

Женщина говорила тихо, почти шепотом. В отличие от дочери, она совершенно не заботилась о собственной внешности, но, как и сад, все равно была красивой. Сита решила, что хозяйка этого дома нравится ей гораздо больше, чем ее дочь, – хотя бы потому, что ей плевать на условности. Женщина чувствовала себя комфортно, не тревожась о том, что подумают о ней ее гостьи.