Под небом голубым - [5]
Человек иронически хмыкнул в темноту, потешаясь над собственными мыслишками.
«Ладно, купил индульгенцию у собственной совести и будет. Теперь — домой».
3. Город уже полностью преобразился и сейчас величественно ждал прихода новых Обитателей. По-прежнему медленно и бесшумно вращались за прозрачными стенами гигантские пропеллеры. Их подвижные тени придавали окружающему фантасмагорический характер.
«Впрочем, куда уж еще».
Человек шагал по знакомо-незнакомым улицам и старался не сбиться со счета. Со временем он выяснил, что дома, как правило, редко меняют свое месторасположение, — только форму; и поэтому в городе можно кое-как ориентироваться.
Если честно, то он еще ни разу с первой попытки не попал туда, куда направлялся, всегда оказываясь более или менее близко от нужного места — но лишь более или менее. Это походило на игру. Казалось, город напоминает: не дерзи, знай, что я сильнее и могущественнее тебя, помни, что моя воля и мое желание решают здесь все. Да, собственно, у человека и не было причин думать иначе.
Разве что самую малость.
Он мог попытаться изучить созвездия и ориентироваться по ним. Он и пытался. Вот только всегда, когда наступало Время Врат, звезды на небе менялись: исчезали одни, появлялись другие. А те, что оставались с прошлого раза, переползали и утверждались на совершенно ином месте.
Человек не удивлялся этому. Равно как не удивился бы, если б выяснилось, что звезды на небе всегда одни и те же. Или что их вообще нет.
Он добрался до фонтана и на некоторое время остановился, оглядывая одну из немногих постоянных вещей в этом городе. Фонтан представлял собою комплекс чаш, мал мала меньше, высеченных из черного блестящего камня. Ни лезвие меча, ни другие острые предметы не способны были оставить на поверхности камня ни царапины.
Чаши располагались в несколько ярусов, ассиметрично; и тем не менее такая ассиметричность со стороны выглядела единым целым. Если внимательно приглядеться, можно было заметить, что края каждой чаши украшены миниатюрными фигурками живых существ, — всегда разными. Человек не проверял, но почему-то не сомневался: среди них, как ни старайся, не найти двух похожих.
Фонтан всегда был сух, словно песок с гребня бархана.
Человек сел на невысокий бортик (все из того же блестящего камня, но уже другого цвета — невыносимо белого) и принялся разглядывать носки собственных сапог. Делал он это без особой цели, просто получилось так, что добрался сюда раньше, чем рассчитывал, а идти дальше не хотелось. Слишком рано. Да и что, по сути, делать в норе? Спать? Разглядывать потолок? Жрать высушенные на всякий случай плоды?..
«Строи-и-итель…» — прошелестел ночной ветерок. Здесь, у фонтана, где дома не прижимались друг к дружке так плотно, как молодые изголодавшиеся любовники, он мог разгуляться, ветерок. Вот и хулиганил, дразнился.
Непрошенная мысль кольнула сознание. Человек поднял голову и прислушивался к тишине, надеясь, что мысль вернется, но та затаилась.
«Даже собственные мысли играют со мной в прятки», — с горечью подумал он.
Звезды на небе стали сонно мерцать и бледнеть, чтобы через пару часов очистить его, уступив облакам.
«Пожалуй, мне тоже пора».
Человек спрыгнул в фонтан и зашагал к дальнему краю — туда, где едва заметно поблескивала сливная решетка. Наклонившись, он ухватился за нее и потянул. Со скрежетом металлическая пластина отъехала в сторону, и человек привычно спрыгнул вниз, хотя там и было темно. Потом поставил решетку на место и постоял, давая глазам привыкнуть к отсутствию света.
Человек находился в круглом помещении с низким потолком; оно почти полностью соответствовало размерам фонтана. В четыре стороны отсюда расползались широкие проходы (видимо, предназначенные для воды, но всегда, сколько их помнил человек, сухие); кверху тянулась общая труба, через которую струя должна была подаваться в чаши.
Поправив меч на поясе, он пошел к южному проходу. (Это про себя, для удобства, человек называл их по сторонам света. При этом за точку отсчета бралась единственная сливная решетка, которую можно сдвинуть с места — здесь был север).
Эхо добросовестно копило и приумножало звук его шагов. Вдалеке капала вода. (Поначалу такое капанье раздражало. К тому же, самой-то воды он найти не мог, сколько ни искал. …Но постепенно привык). Покачивался и бил по бедру меч.
Повороты, повороты, обычные, знакомые, предсказуемые.
Чужое дыхание человек различил не сразу. Видимо, потому что отвык от самой мысли о возможности чужого дыхания здесь, в канализационных системах города. Однако же…
Однако же не сбился с шагу и уж тем более не стал останавливаться. Его наверняка услышали. И наверняка ждали.
Опять некая мысль, словно упавшая за шиворот соринка, на миг кольнула сознание, а потом снова растворилась прежде, чем человек успел выудить ее и рассмотреть.
4. Он вошел к себе домой и встал на пороге; рука так и не извлекла из ножен клинок.
Собственно, это не было домом в привычном, прежнем его понимании. Это была какая-то служебная комната или что-то вроде того, на которую человек случайно наткнулся и впоследствии приспособил для собственных нужд. Не слишком тесная и достаточно маленькая, чтобы не вызывать чувства пустоты из-за эха и голых стен, она стала его единственным прибежищем на ближайшие несколько… недель?.. месяцев?.. лет?.. жизней?.. Как бы там ни было, выбора у него не существовало. Потому что комнатка оставалась одним из тех немногих помещений, котрые не изменялись с приходом очередных Обитателей.
Цивилизация людей рухнула под собственной тяжестью…Небольшие человеческие общины борются за выживание, окруженные полчищами живых мертвецов. Правда, неизвестно, кто хуже – обыкновенные бандиты, беспощадные как зомби, или малоподвижные зомби, промышляющие разбоем. Но общинник Пашка не спрашивает, кто лезет через ограду. Ведь ружье его заряжено картечью…Теперь, Обглоданный, ты не просто зомбак, теперь ты матрос второй степени разложения. Хочешь служить Мертвечеству? Ступай на камбуз дредноута «Уроборос», готовь жратву на всю команду, но помни: зомби не люди, они человечину не едят…Молодой зоотехник Леша Жарков приезжает в богатый колхоз.
Время идет. Темный бог продолжает перестраивать мир по своему произволу. Ренкр, еле выживший после долгих странствий, решает вновь отправиться в путь и во что бы то ни стало покончить со льдистыми змеями...
Как выжить после глобальной катастрофы? На земле, опаленной огнем ядерной войны, затонувшей, покрытой коркой льда? Как уцелеть самому, спасти своих родных и близких, поднять из пепла цивилизацию? Какие стратегии выживания применить? Об этом на страницах антологии «После апокалипсиса» размышляют ведущие российские фантасты Олег Дивов, Вячеслав Рыбаков, Кирилл Бенедиктов, Леонид Каганов и многие другие.
В сборник вошли лучшие рассказы и повести отечественных авторов, использовавших в своих произведениях мифологию Говарда Филиппа Лавкрафта, одного из создателей жанров «черной фантастики» и «хоррора».Лавкрафт не получил признания при жизни, но с годами его произведения приобретали все более широкую известность и породили новое направление в литературе, которое условно можно назвать «Ктулхианой». В разных концах света есть общества почитателей его творчества, а созданная им мифология нашла отражение во всех слоях современной культуры: литературе, музыке, кино, компьютерных, настольных и ролевых играх.Имена Ктулху, Азатота, Шуб-Ниггурата, Ньярлатотепа и других мифологических персонажей давно стали нарицательными.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простить тех, кого прощать нельзя, преодолеть страх и боль, поступиться своими интересами, в конце концов, жизнью пожертвовать ради тех, кого даже не знаешь, потому что так уж устроен — не переделать…Ты живешь и не знаешь, что ждет за поворотом. И сегодня вроде бы можешь выбирать, а завтра кто-то там, наверху, решит, что ты герой и все выдержишь. Не дай бог, судьба устроит такой экзамен. Но сдавший его становится магом, потому что маг — не тот, кто способен щелчком пальцев победить ураган, а тот, кто способен победить себя.
Далекое будущее – будущее, куда более похожее на смесь мрачного Средневековья и жутких готических легенд.В городах-крепостях Святая Инквизиция охотится на мутантов – гарпий и гномов, гоблинов и оборотней…В лесах, которыми безраздельно правят мутанты, напротив, идет безжалостная охота на людей…Однако и те и другие безраздельно верят во власть и всемогущество таинственного Хозяина – сверхчеловека, способного снова и снова возрождаться в разных телах…И теперь из города в город, из леса в лес несется странный слух – в мир пришло новое воплощение Хозяина, юноша по имени Лука.На чью сторону он встанет?Выступит против людей – или против мутантов?Пока ясно одно: та сторона, на которой выступит Лука, одержит в войне победу…
Мудрые толкуют – сама Ледяная Божиня покровительствует от века соперничающим орденам наемников-телохранителей и наемников-убийц. И перед ее очами проходят завершившие обучение телохранители и убийцы испытание – схватку за жизнь первого нанимателя. Победит убийца – и отправится неудачливый телохранитель на суд Ледяной Божини.Победит телохранитель – та же участь постигнет убийцу.Однако как же поступить с воином Марком, что не сумел защитить нанимателя, но сумел уничтожить его погубителя?Совет старейшин постановил – судьбу его надлежит решить самой Божине.И отправляется Марк, меченный богами и вечно подгоняемый безжалостной тенью проклятых, в дальний, полный опасностей путь к храму Ледяной – то ли на милость, то ли на погибель…
Существует тема, на которую писатели говорить не любят. А именно – откуда же все-таки берутся идеи и сюжеты? Обычно либо отбрехиваются, что просто выдумывают все сами, либо начинают кивать о некоем вдохновении, приходящем свыше.Но истина состоит в том, что ни один писатель вообще ничего не пишет сам. Тут работают совсем другие существа. Например, мне часть книг продиктовал жуткий тип в желтой маске, часть намурлыкал котенок с золотой цепочкой на шее, а рассказы, вошедшие в этот сборник, сочинил маленький зеленый гоблин, живущий в моем правом ботинке.
Ивар – смелый и удачливый воин, но в будничных хозяйственных делах нерасчетлив… Уютная семейная жизнь претит ему, и он вновь становится викингом. Впереди – опасный путь в неведомые страны, полный приключений, тяжких испытаний и невозвратимых потерь. Там, в далеких южных морях, в огромных городах, совсем другие законы и совсем другие люди…
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.