Под наживкой скрывается крючок - [54]

— Лука, у меня к тебе серьезный разговор, — Дедов встал перед киприотом, пошатываясь от качки. Ветер растрепал его волосы, взлохматив обычно очень аккуратно уложенную набок челку. — Я догадываюсь, что у тебя есть знакомые среди англичан. Ты ведь понимаешь, о каких англичанах я говорю? Я знаю, что не продвинусь по карьере дальше нынешней своей должности. Ну, максимум — торгпред. При самом удачном раскладе. Но денег больших не заработаю. Судя по всему, я обречен считать чужие деньги, сохранять и приумножать их. Я банальный держатель общака, как это принято называть в уголовном мире. А мне хотелось выйти на оперативный простор, как бы подняться над схваткой. Надоело быть зависимым. Хочется, чтобы мной интересовались, чтобы платили за мои умения и знания. И ведь я многое могу!

Дедов, наверное, впервые говорил о сокровенном с кем-то кроме себя самого. Но эти внутренние монологи съедали и мозг, и нервы. Юрий испытал облегчение, рассказав о своих наполеоновских амбициях Луке. К киприоту он привязался и считал его единственным другом. Дедов был уверен, что именно с подачи Луки, общающегося с Граевским, он попал в командировку на Кипр. Именно в эти годы, когда в России разруха, а зарплата в валюте — это единственная возможность жить более-менее хорошо.

— Если ты так хочешь, — замялся Лука, — я могу тебя свести с одним человеком. Но ты уверен, что тебе это надо? Лично я с ними не связываюсь. Так, иногда, кое-какие просьбы с их стороны, которые потом оборачиваются для меня дивидендами, не только финансовыми, но и профессиональными, по сути, они держат под контролем большинство организаций на Кипре.

— Даже так?

Лука кивнул и отпил вина из бокала, который держал в руке.

— Единственный плюс в твоем предложении — это то, что ты сможешь или организовать здесь свой банк, или стать одним из управляющих акционеров. Они помогут. Сделают так, что в твоем посольстве об этом не прочухают.

— А все остальное — минусы? — заискивающе улыбнулся Дедов.

— А все остальное, — повторил Лука, — степень твоей готовности сдавать своих. Они потребуют многое за каждый фунт…

— «Своих»? — насмешливо переспросил Юрий, презрительно скривив губы. — Нет у меня своих, кроме семьи. А там, — он махнул в сторону горизонта: — нищета, унижение, убогость, которая скрипит на зубах, как песок. Нет там для меня своих! Да и вот еще что для меня «свои», — он засмеялся, снижая градус патетики, в которую ударился. Достал из кармана шорт ворох купюр, тех самых фунтов, упомянутых Лукой. — Вот это «свои»!

— Ну, это интернациональные «свои», — засмеялся и Лука. — Они для всех — как кровные родственники. Правда, в отличие от родственников, их чем больше, тем лучше…

Через день Лука позвонил Дедову и предложил приехать в небольшой ресторанчик на набережной в Пафосе.

С тех пор Юрий Леонидович там бывал частенько. Каждую неделю…

Первая встреча ему запомнилась особо. Он зашел в ресторан, и официант, замотанный, как в кокон, в красный фирменный фартук до пят, полноватый киприот, без лишних слов провел Дедова сразу на второй этаж, где тоже располагалось несколько столиков, но не было посетителей. Официант будто бы знал Юрия в лицо или получил его точное описание.

Только один человек сидел в дальнем от окна уголке, к тому же отгороженном бамбуковой ширмой. Свет через ширму проходил, но раскрасил лицо мужчины мелкой клеткой светотени. Высокий, даже когда он сидел, его рост был заметен, аристократически, по-английски, худощавый, с ясным взглядом светлых, скорее, серых, чем синих, глаз, со странным перстнем с белым, довольно крупным камнем. По форме и цвету камень напоминал белок глаза без зрачка и роговицы. Перстень вызывал какие-то тошнотные позывы. Дедов списал свои ощущения на волнение от предстоящего разговора.

— Присаживайтесь, рад вас видеть, — вежливо, на прекрасном английском, как диктор ВВС, сказал мужчина. — Что будете пить?

— Воды, и похолоднее, — облизнул пересохшие губы Дедов.

— Может, вина? — улыбнулся мужчина.

Юрию показалось, что он слишком молодой, этот разведчик SIS. Лука предупредил, что на встречу придет кто-нибудь из их ведомства.

«Прислали какого-то юнца, — подумал Юрий, отирая аккуратно выглаженным носовым платком лоб. — Не слишком заинтересовались моим предложением?» — для него это была бьющая по самолюбию оплеуха.

— Нет, спасибо. Слишком жарко сегодня. Как я могу вас называть?

— Джек. — Он сказал это так снисходительно, что стало очевидно: его зовут как угодно, но не Джек. — А вы — Юрий?

— Раз вы Джек, то я Джордж, — не удержался Дедов. Разочарования от незнакомца он не мог скрыть. Но другого случая могло и не представиться, надо было действовать с тем, кто вышел на связь. — Я могу быть с вами откровенным?

— Да. Ведь только в этом случае разговор состоится, — Джек посмотрел так пристально, словно сейчас мог видеть все внутренности новоявленного Джорджа. У Дедова даже заныло в печени от такого взгляда, и впервые мелькнула мысль, что перед ним опытный человек и шутить с ним не стоит.

— Я работаю в торгпредстве. — Юрий Леонидович выпил воды, принесенной официантом, и оглянулся, провожая его взглядом…