Под маятником солнца - [4]

Я попыталась рассмеяться, но у меня не получилось.

– На него это не похоже.

– В том-то все и дело, – парировала она. – Это и веселит.

После непродолжительного молчания мисс Давенпорт заполнила тишину экипажа непринужденной светской болтовней. Она описывала мне свойства маятникового солнца и лунной рыбы. О многом из сказанного я уже читала, но было славно отвлечься на беззаботный щебет моей спутницы. Мне пришлось слишком долго оставаться наедине со своими мыслями на борту «Безмолвного».

Я поймала себя на том, что манеры мисс Давенпорт интересуют меня куда больше, чем ее слова. Разглядывая и изучая жесты этой женщины, я пыталась заметить ее родство с фейри. На первый взгляд из-за своих веснушек и кривой ухмылки она казалась таким же человеком, что и я. И все же была в ней та неуклюжесть, которую молва приписывает подменышам. Некоторый изъян в их подражании людям. Тесси как-то велела мне прекратить истерику и вести себя пристойно, чтобы доказать, что я не подменыш.

– Вы можете выглянуть, если желаете, мисс Хелстон. Окно открывается.

После некоторых усилий я справилась с задвижкой и высунулась наружу. Туман газовой вуалью окутывал колючие заросли, которые и являлись Сезамом. Мы были одни среди густой мглы, в которую убегала дорога. Нахмурившись, я разглядывала сгорбленные кроны покрытых шипами деревьев. Небо над нами затянули тяжелые грозовые тучи.

– Погода не всегда такая, – сказала мисс Давенпорт, – но, по крайней мере, вы почувствуете себя как дома. Можно претвориться, что там, за туманом, торфяные болота. Это прогонит вашу тоску по родным краям.

– Я не тоскую по родным краям.

– Это пока.

Взгляд мисс Давенпорт метнулся к окну. Она колебалась. Видимо, ее общительность была вызвана неким невысказанным чувством. Рассматривая свои затянутые в перчатки ладони, она произнесла тихим голосом, который совсем не вязался с ее прежними манерами:

– Я выросла в Лондоне. В Спиталфилдсе.

Я ждала, не желая навязываться, когда она столь уязвима, и через мгновение поняла, что затаила дыхание. Я старалась не смотреть на нее, но все же бросили взгляд на умолкнувшую мисс Давенпорт и заметила нечто странное в выражении ее лица. Хотя и не могла сказать, связано ли это с какой-то тревогой или просто с ее внешностью.

Казалось, она взяла себя в руки – разгладила юбки и заправила за ухо выбившуюся прядь волос, тайком смахнув слезу.

– Я не плачу, – тихо произнесла мисс Давенпорт. – Не могу. А это всего лишь привычка.

– Я всего один раз была в Лондоне, – заметила я.

– Он просто великолепен, – оживляясь, с жаром подхватила она. – Нет другого такого места. Даже здесь. Ничего подобного.

Невозможно было сказать, небеса разверзлись над нами или это мы въехали в бурю, но едва первые капли упали на карету, мисс Давенпорт попросила закрыть окно. Дождь, коснувшийся моей руки, был до омерзения теплым. Но прежде чем я успела удивиться подобной странности, порыв ветра охладил брызги воды.

Наш экипаж замедлился, с чавканьем увязнув в грязи. Кучер спустился с козел на крыше, чтобы повести лошадь под уздцы.

Прошло несколько часов, прежде чем дождь ослаб настолько, что я смогла снова приоткрыть окно и выглянуть наружу. Разумеется, совершенно напрасно, поскольку взгляд не мог проникнуть сквозь темные клубы тумана. Отчасти из любопытства я открыла крышку компаса. Ожидала, что увижу, как его стрелка в нерешительности вращается вокруг своей оси, но она указывала более или менее прямо.

Значит, север был там.

Похожий на саван туман застилал все, что находилось за пределами болезненно-желтого света фонаря. Создавалось странное ощущение пустоты. Привычный птичий гомон или шелест листьев, которые я столь часто принимала как должное, попросту исчезли. Я убеждала себя, что это ничем не отличается от того ощущения оторванности от мира, которое сопутствует любой буре. Что тишина – всего лишь непримечательная иллюзия, рожденная ветром и дождем, терзавшими экипаж.

В клубящейся пелене шевелились таинственные тени. Резкие линии, упиравшиеся в небо, наводили на мысль о суровых скалах и узких ущельях. Громады сменяли друг друга, и хотя я старалась не представлять их, мое воображение непроизвольно заполняло серый пейзаж, простиравшийся впереди. Полузабытые гравюры из «Путешествий капитана Джеймса Кука» и экзотические видения из «Зарисовок Нового Мира» начали заселять все вокруг.

И вот я уже различала в клубах густого тумана бесплотные лица сильфов, глазеющих на меня, и силуэты резвящихся гномов, чья походка в моих фантазиях походила на важную поступь ланкаширских кур.

– Вон, теперь вы можете его увидеть! – Голос мисс Давенпорт вывел меня из задумчивости. Она указывала на дом моего брата.

Я моргнула. От звука ее голоса туман раздвинулся, словно занавес.

В своих редких письмах Лаон называл это место пансионом, и, несмотря на громкое имя – Гефсимания, – я не ждала ничего особенно грандиозного. Но сливавшийся с завесой дождя дом превзошел бы и куда более смелые ожидания. Это был не особняк, а скорее замок – переплетение шпилей и устремившихся к небу контрфорсов на вершине скалистой горы. Каждый камень причудливого здания выражал презрение к самой идее эстетической привлекательности и практической пользы. Безмолвное и одинокое, оно слишком напоминало скелет, чтобы называться живописным.