Под маской любви - [12]

Кассандра бросила взгляд на стенные часы красного дерева. Обе позолоченные стрелки указывали на двенадцать.

— Проклятье!

Девушка соскочила с кровати на холодный паркет и повернулась к зеркалу. Спутанные волосы, круги под глазами. Вспомнив свой странный сон, девушка машинально расправила на груди сорочку.

— Ваши щеки пылают, — заметила Сиена. — Вы хорошо себя чувствуете?

— Хорошо! — ответила Кассандра чуть громче, чем следовало, и начала снимать пеньюар. — Принеси мне, пожалуйста, платье и туфли.

— Какое платье вы изволите?

— Любое, — отрезала Кассандра и тут же раскаялась в своей резкости. Однако Сиена, смотревшая на госпожу глазами побитой собаки, была решительно невыносима. Феличиана хотя бы не имела обыкновения спать на ходу.

Служанка опрометью бросилась к дубовому шкафу и достала бордовое платье, замшевые туфельки и деревянныекотурны,расписанные красными цветами. Кассандра люто ненавидела эти копыта, все пять пар. Котурны защищали туфли и подол платья от городской грязи, но девушка и так была выше многих молодых людей своего возраста, а на платформе и вовсе ощущала себя жирафом. Но Агнесса все равно заставляла их надевать.

— Тетя знает, что я проспала? — Кассандра нырнула в ворот платья и, опережая стремительные движения камеристки, принялась расправлять кружева.

Сиена покачала головой так старательно, что ее толстая светлая коса переметнулась с одного плеча на другое.

— Нет, синьорина. Она у себя, отдыхает.

— Тогда идем скорей, пока она не узнала. — Кассандра подхватила с туалетного столика пояс и шляпу. Укладывать волосы не было времени: на прическу порой уходило не меньше часа. Держа котурны в руке, девушка вихрем слетела по винтовой лестнице, преодолев последние три ступеньки не подобающим воспитанной девице прыжком.

Сиена, не осмелившаяся на такие вольности, едва поспевала за госпожой.

— Минуточку, синьорина!

Служанка нырнула в кладовую и вынеслакадену,палисандровую шкатулку с позолоченными углами. В ней хранилось столовое серебро, хотя Кассандра подозревала, что явится в гости слишком поздно, чтобы оно ей смогло понадобиться.

Сиена указала взглядом на узкий длинный бежевый конверт, лежавший на столике у входной двери. Кассандра сразу узнала безупречно-изящный почерк. Это было письмо от Луки. В последний раз девушка видела своего жениха три года назад, на похоронах родителей. Вскоре после этого он отправился на юг Франции, в Монпелье, учиться в университете. С тех пор они не встречались, но у Кассандры не было оснований считать, что пресный, благонравный Лука мог сильно измениться.

— Вам подать?.. — Камеристка потянулась к конверту.

— Не сейчас, — отмахнулась Кассандра. Стоит ли терять время из-за очередного описания скучных уроков?

Девушки спустились по выщербленным ступеням парадной лестницы. Кассандра надела котурны, прежде чем ступить на сырую дорожку. Туман над Сан-Доменико почти рассеялся, и Сиена раскрыла над госпожой зонт, чтобы защитить ее от солнечных лучей. Несколько молодых парней в серых рубахах и широкополых шляпах ржавыми ножницами подстригали траву на лужайке перед домом. Кассандра поискала глазами садовника. Она думала, что Джузеппе уже приготовил гондолу, но у ветхого причала лодки не было.

— Где же гондола? — спросила девушка.

— Джузеппе, наверное, поехал в город за провизией, — виновато сказала Сиена. — Должно быть, решил, что кто-то из слуг уже отвез вас. Нам придется искать лодку.

В деревню Сан-Доменико вдоль узкой прибрежной полосы вела кривая тропинка. Посреди дороги валялась дохлая рыбина с выпученными белесыми глазами. Кассандра нервно сглотнула: мерзкое зрелище живо напомнило ей о безымянной покойнице в склепе. Почти забытый страх вновь охватил девушку и заставил обернуться.

По тропинке за ними шагал человек в черном плаще. Будто почувствовав на себе пристальный взгляд Кассандры, он отвернулся и поглубже надвинул шляпу.

— Синьорина Кассандра? — Сиена, обогнавшая хозяйку на несколько шагов, встревоженно обернулась.

— Дохлая рыба, — севшим голосом произнесла Кассандра и, откашлявшись, пояснила: — Я на нее чуть не наступила.

Сиена кивнула и деликатно обошла хозяйку с другой стороны, чтобы оградить ее от неприятного соседства с морем.

— А что же синьор да Перага? — спросила она. — Он скоро приедет?

— Едва ли, — рассеянно ответила Кассандра, стараясь выбросить из головы прохожего в черном плаще. — Луке нужно учиться. Он даже в письмах пишет только об учебе.

— Вы так долго не виделись, — осторожно проговорила камеристка, помахивая рукой перед глазами, чтобы отогнать нацелившийся на нее рой мошкары. — Вам, наверное, очень одиноко. Без него.

— Я об этом не задумывалась, — коротко ответила Кассандра. Почему Сиена не может идти быстрее — человек в плаще мог нагнать их в любую минуту! Она была готова поклясться, что слышит, как его шаги шуршат по песку, по два на один ее шажок. Девушка невероятными усилиями заставляла себя не смотреть назад. Лишь дойдя до деревни, она решилась обернуться и с изумлением обнаружила, что тропинка пуста. Человек в черном плаще исчез.

Сан-Доменико едва ли можно было назвать настоящей деревней: так, несколько лавчонок и одна-единственная таверна. Слуги изредка покупали здесь припасы, хотя Агнесса предпочитала, чтобы они плавали через лагуну в город, где товары были не в пример лучше. Двери таверны «Клинок и море» украшала аляповатая вывеска с изображением меча, рассекавшего волну. Из таверны шел невыносимо тяжелый дух; Кассандра даже представить не могла, что кому-то хочется зайти туда по доброй воле.