Под луной - [3]

Не из куража, как сейчас? От злости.

Вчера вот по кладбищу шел по росе,

Какой-то мотив насвистывал тонкий.

А там, как в газетной почти полосе:

Могилы-клише – на четыре колонки.

Так вот он, венец! (И – бочком, бочком!)

Чугунных и каменных плит награда:

Лежи, отсыпайся себе молчком,

И критику зря наводить не надо.

И все же, надеюсь, что путь мой далёк,

А коль уж смахнет, как волною с борта,

Не давайте начальству писать некролог,

Всё исказят, переврут, испортят...

1967, р.п. Голышманово

МОРОЗНЫЕ ДНИ

Город пышный, город бедный...

А.С. Пушкин

Зол мороз, подобен смерти,

Но терплю, гоню беду.

Пушкин – в гипсе – тоже терпит,

Под березкой в горсаду.

Ну, конечно, ободряет

Славный лозунг: «Власть – народ!».

Но народ меня не знает,

Власть еще не признает.

Ни угла пока, ни блата,

Вот и я, бездомный гусь.

Ночевать тащусь «на хату»,

В ледяную дверь стучусь.

По карманам: пусто-пусто,

Обоюдный паритет,

И – прозрачный суп с капустой

В забегаловке «Рассвет».

Зябко вертится планета,

Я пока не «наверху» –

В скороходовских штиблетах

Что на рыбьем-то меху.

Ждет-пождёт тепла и солнца,

Также скудно, налегке,

Независимый пропойца,

Что живет на чердаке.

Снизойдем и побазарим,

Перемутим рай и ад,

Как «Варяг» с «Корейцем» в паре,

Кроя внутренних «микад[3]».

Эх, смотаюсь я, однако,

Эх, куда-то занесёт! –

Иль к буденновцам-рубакам,

Иль к Махно, как повезёт...

1968, г. Тюмень

ПРЕДЗИМЬЕ

Предчувствие снега. Предзимье.

Страданья печать. Епитимья.

В пожухлой печали осенней –

Остаточный всплеск вдохновенья.

Из тучи железной и мрачной

Кропит на полынь с лебедою.

И мечется с шумом наждачным

Камыш над озерной водою.

Застрял у родни. Поневоле

Смиряется прыть и отвага.

К тому ж боровка закололи,

Подвешен на крюк, бедолага.

Накормлен. Почитывай книжки.

Воспитывай душу и тело.

Вон бодро бежит тракторишко,

Но зря! Тарахтит не по делу!

Ну, ладно, зима поморозит,

Привычно оттаем с весною.

Трудней одинокой березе,

Стоит – сирота сиротою.

1970, с. Окунёво

ПИСЬМО

Я сегодня пришлю тебе сны,

Первый снег – он немножечко грустен.

Ты не против, любимая, пусть он

Будет чист до прихода весны?

А потом я пришлю снегопад,

Пусть он празднично в окна стучится!

В нем с тобою еще заблудиться

Был однажды несказанно рад.

Но звезду, что пророчит судьбе

Нашу встречу, подобную чуду,

Ты, прости, присылать я не буду,

Чтоб не сбиться в дороге к тебе.

1970

* * *

Вот и приехала. Здравствуй, Алёнушка!

Заговорила, рассыпала смех.

Очень к лицу тебе зимнее солнышко,

Очень идет тебе дымчатый мех.

Как от двери каблучками протопала, –

Всё я приметил, забросив дела,

Даже и то, что рукою неопытной

Не побоялась глаза подвела.

Как с настроеньем они переменчивы,

Воспринимают и радость и грусть.

Вот почему я светло и доверчиво

К ним через все расстоянья тянусь.

Глупостью женской они не пропитаны,

И к пониманью души не глухи.

Вот почему все простые эпитеты

Я для тебя переплавлю в стихи.

1970

ПОЛНО!

Выходят «властители дум» на народ,

Неся боевые кудели бород,

Умами сшибиться готовы,

На паперти лысин багровых.

И вот друг на друга ведут, распалясь,

Интеллектуально атаки.

И рядом в президиум грузно садясь,

Потеют, как думные дьяки.

Быть может, создали холсты иль тома

Великой эпохе на диво?

Да – полно!

Но девы от них без ума,

И юноши хмуры ревниво.

Ристалища кончив, владельцы бород

Уходят умильно и лирно,

С улыбкою вспомнив хожденье в народ

За рюмкою где-нибудь мирно...

О, муза! Высокою рифмой звеня,

Не так ли ты манишь порой и меня

На жалкий огонь состязаний,

На поприща рукоплесканий?!

Не так ли гостишь ты за праздным столом,

Где никнут искусства надежды,

Ловя одинаково в хоре одном –

Восторг мудреца и невежды?!

1973

ГОРОДСКИЕ СТИХИ

Полдневные улицы ветром продуты,

Прошу я: угрюмые ветры, уймитесь!

Качу я с любимой четвертым маршрутом,

Автобусы грузные, посторонитесь!

Врывается рев мотоцикла в окошки,

Раздвинув глухие тяжелые шторы.

Автобусный след растянулся гармошкой, –

Суровая музыка быстрых моторов.

И мчим мы, от холода руки немеют.

И мчим мы – за всех молодых и счастливых.

И пусть пожилые о старом жалеют,

О веке извозчиков неторопливых.

А нам хорошо с нашим веком открыто

Вот так разговаривать голосом стали –

Не тем, что в ракетные шахты укрыто,

А тем, что таится в коленчатом вале.

Но было... В пути задыхался от гонки,

Встречались селенья – веселое дело.

Змею бензошланга ловил у колонки,

Минуты – и снова душа полетела!

Но было: дождливую ночь коротали,

Свалившись под стог от немыслимых хлопот,

Когда выхлопные жестоко «чихали»

На весь мой железный технический опыт.

Когда мой «ИЖак» отрешенно и стойко

Молчал виновато, проси – не проси я,

Я в эти минуты завидовал тройке,

Которую Чичиков гнал по России.

Стоят тополя, как о лете мечтанье,

Дорогу целуют листвою опавшей.

Над ними взнеслись высоченные зданья,

На месте старинных дворов запропавших.

Здесь раньше был дух тополиный так сладок,

Теперь возле камня неловко им жаться.

Качу я и думаю: где же порядок?

Деревья над крышей должны возвышаться!

Качу я. А улицы дымом пропахли.

Качу я. И грохотом ветер распорот.

Любимую будто бы сам на руках я

Несу. И глядит понимающе город.

1974, г. Ишим

ПЕТУХ

Огнекрыл он и смел, как Гагарин,