Под Ленинградом. Военный дневник - [7]

Вселяющими бодрость выглядят сообщения о великолепных успехах наших войск в Крыму и на Азовском море. Также и здесь, на Севере, мы слышим о решающих успехах, и вновь возникает надежда, что нам не придётся проводить здесь всю зиму. Я пишу через день, так как заканчиваются конверты, и я не знаю, когда поступят новые. Вы тоже пишите чаще. Я так радуюсь каждой весточке с родины.

Сегодня мы лишь немного работали, то есть стреляли. Сделали только 16 выстрелов. Пока это рекорд – минимум. На других участках фронта тоже довольно спокойно, даже в воздухе. Вот только сейчас, вечером, русская артиллерия подбрасывает нам к ужину «гостинцы». Но они падают далеко за нами.

Воскресенье, 9 ноября 1941 г.

Сегодня, наконец, пришла долгожданная почта, обрадовавшая меня: письмо от Бруно за 27 октября. Я становлюсь богатым человеком. Сегодня мне перечислили деньги с июля по сентябрь и за ноябрь по 75,50 рейхсмарок, то есть всего 310,50 рейхсмарок. Отсутствует ещё перевод за октябрь, о чём я завтра подам рекламацию. Мне также должны повысить жалованье за унтер-офицерское звание. Открываю счёт в Немецком банке.

Сегодня на нашем фронте было абсолютно спокойно. Впервые за чуть не месячное пребывание наши орудия почти целый день молчали. Капитан Рихтер вернулся с передовой и с удовлетворением сообщил о своих впечатлениях. Кажется, русские выдохлись. Рано утром пришло радостное известие, что важный железнодорожный узел Тихвин, который находится в тылу нашего непосредственного противника, взят танковыми частями. Радостная уверенность вновь охватила нас. Мы продвигаемся! Тем не менее на нашей позиции идёт дальнейшее обустройство, а свободное время используется для улучшения ослабшей дисциплины и наведения порядка.

Понедельник, 10 ноября 1941 г.

На нашей позиции сегодня вновь было тихо и можно было привести себя в порядок. Ефрейтор Хуберт Шмитц сделался «придворным» парикмахером. Я сидел на ящике из-под снарядов, а он сбривал мою восьмидневную щетину. Теперь я чувствую себя помолодевшим, в то время как мои товарищи ходят с бородами, как у сказочного Рюбецаля, и заявляют, что им так теплее.

Вечером мы небольшими группами отправились в ближайшую деревню, где устроили себе русскую баню. Но из-за отсутствия опыта, недостатка освещения и воды баня не доставила удовольствия. Почти задохнувшись от дыма, мы выскочили наружу. Единственное, что утешило, так это чистое бельё на немытом теле. Завтра вновь придётся обтираться снегом.

Сегодня получил письма и посылки с тёплыми вещами, а также от Лоты русский разговорник. Я уже могу кое-что говорить по-русски и определённо имею возможность совершенствоваться дальше. Но с кем здесь говорить? С деревьями в лесу, которые меня окружают со всех сторон и которые я сегодня впервые за месяц покинул на два часа. И всё же я встретил светлоглазого мальчика с широкими скулами, который стоял у входа в деревянную баню. Я вытащил мою тетрадку и спросил по-русски: «Как вы поживаете?» На что получил ответ: «Спасибо, хорошо».

Когда мы возвращались по снежной равнине, день уже завершался. Нежный розовый закат покрывал вечернее небо. Какой-то мягкий и ясный знак примирения царил над суровым ландшафтом, пока не погрузился в ночь. Тогда мне пришли на ум прекрасные стихи Петера Розеггера: «С родной земли струится свет. Страны, прекрасней, чем моя, на всей планете нет».

И, радостный, я продолжал свой путь.

Вторник, 11 ноября 1941 г.

Сегодняшний день принёс большие хлопоты. Мороз до – 16 градусов. К тому же небывало сильный огонь русской артиллерии. Это явное испытание для нас, и милость Божья, что обошлось без потерь.

Среда, 12 ноября 1941 г.

День, полный хлопот. Работа при сильном морозе. Но всё идёт так, как мы планировали. Со всех сторон звучат выстрелы наших орудий. То, что было в последние дни – это затишье перед бурей. Дай Бог, чтобы всё удалось.

Четверг, 13 ноября 1941 г.

Сегодня пришла запоздалая почта. Письма от мамы от 13 октября и несколько вязаных носков. Эти вещи здесь очень к месту. Большое спасибо. Письма, а также посылки с едой доставляют мне истинную радость и повышают настроение. Времени для чтения и написания писем здесь достаточно, но нет света.

Пятница, 14 ноября 1941 г.

Яблоки, которые мне прислала мама, были насквозь промёрзшими, но когда оттаяли, оказались очень вкусными. Жаль, что у вас урожай был таким скудным. Его хватит, наверное, только на украшение рождественской ёлки и новогоднее угощение.

Вечерами мы довольно часто питаемся кониной. Бедных зверей приходится пристреливать. Поджаренная на костре конина становится желанным подарком. По вкусу она похожа на говядину. Рекомендую попробовать.

Только что командир батареи выдал нам на отделение вычислителей прекрасную карбидную лампу. Она отлично светит, что приносит облегчение воспалённым глазам. Но где же взять карбид? Сейчас лампа заправлена и будет светить несколько часов, но затем вновь заправка. Я не нашёл ничего лучшего, как обратиться к вам с просьбой. Пришлите мне карбид в килограммовых пакетах. По возможности, еженедельно по два, по крайней мере – один пакет. Это была бы достойная благодарности задача для одного из моих братьев, так как плохо освещённая палатка вычислителей – это не только мучение для глаз, но также источник ошибок при выполнении ответственной работы.