Под Ленинградом. Военный дневник - [11]

Отцу я отправил доверенность на право распоряжаться моим счётом в банке. Мне деньги сейчас не нужны, в отличие от вас. Ведь вы, как и все окружающие вас люди, страдаете от лишений. Это принесёт вам какое-то облегчение, чтобы пережить тяжёлое время. Я нахожусь на полном солдатском довольствии, а что будет завтра со мной – это я вверяю Всевышнему.

Итак, я желаю вам всего хорошего в новом году. Я смотрю в него с надеждой и охотно расстаюсь с прошлым, даже здесь, в блиндаже, под промёрзшей российской землёй.

Пятница, 19 декабря 1941 г.

Сегодня батарею покидают двое счастливчиков, которые, в отличие от нас, встречающих зиму в холодной пустыни России, направляются в учебный отпуск в один из немецких университетов. Но за эту особую поблажку они должны по полученной специальности прослужить в вермахте три года. Вернер Белен и Петер Линден из отделения вычислителей – первые из нас, кто вновь увидит родину. Вместо Белена вскоре должен появиться Фрезениус, выздоровевший после длительной желтухи. Второе место вычислителя свободно до 15 марта, пока Петер не вернётся. Но до этого работы ожидается не так много, поэтому мы с Альфредом Маршталлером будем вдвоём управляться за всё отделение.

Вахмистр, начальник столовой и ефрейтор посланы в Ригу для рождественских закупок на всю батарею. Но ведь это Россия! Через пять дней они вернулись. На попутных средствах им удалось отъехать лишь на 100 километров. Мороз парализовал всё движение, даже железную дорогу. Говорят, не хватает паровозов.

Воскресенье, 21 декабря 1941 г.

Печальный день для нас. Во время атаки погиб передовой наблюдатель вахмистр Опладен, получивший ранение в голову. Молодой, полный надежд мужчина, которого на батарее все ценили и уважали. Внезапно он покинул нас. После многих недель без потерь вновь перед нами предстала вся серьёзность войны. Радость предстоящего Рождества сменили всеобщая скорбь и печаль.

Понедельник, 22 декабря 1941 г.

После вчерашнего бурного дня – могильная тишина. Наш убитый товарищ Опладен, страшно обезображенный выстрелом в голову, вынесен с передовой и лежит в снегу, прикрытый еловыми ветками. Это было печальное предрождественское воскресенье. У меня немного болят ноги. Маршталлер подменяет меня по службе. Из дома пришло необъяснимое известие об отставке Браухича.

Вторник, 23 декабря 1941 г.

Пролежал весь день в блиндаже из-за ног и недомогания. Надеюсь, через несколько спокойных дней всё будет в порядке.

Среда, 24 декабря 1941 г.

Вчера раздалось лишь несколько выстрелов, а затем наступила мёртвая тишина, и после сверхчеловеческих усилий последних дней офицерами и солдатами овладело чувство совершенной опустошённости. Предпраздничное настроение улетучилось, и мы не ощущаем радости Рождества: 80 убитых и несколько сотен раненых на нашем участке фронта. При этом никакого успеха, и все рады, что отошли на исходные позиции. Теперь русские наверняка воспользуются нашим положением и лишат нас остатков рождественских праздников своими контратаками и артиллерийским огнём.

Таким было наше положение и наши мысли в ожидании Рождества. К тому же мы полагали, что долгожданная почта не подойдёт. И всё же оказалось, что и здесь радость Рождества всесильна и способна устранить самое сильное чувство депрессии. Я не знаю, как это произошло, но к полудню, когда подъезжала кухня с едой, вдруг все увидели за ней перегруженный автомобиль. Там оказалось то, о чём мы уже и не решались мечтать. С военной пунктуальностью прибыли рождественские подарки от командования сухопутных войск для солдат-фронтовиков. Они оказались исключительно обильными. Вновь намного больше, чем ожидалось. В Вестфалии в 1939 г. выдавался кулёк с пирожными и яблоками. В Гавре в 1940 г., кроме того, бутылка шампанского и торт, но то, что предлагалось здесь, на заснеженных полях восточного фронта, превзошло в третий рождественский с начала войны праздник все наши ожидания.

Мы проходили мимо раздатчика, держа ящик из-под боеприпасов. А затем разливалось всеобщее блаженство. Каждому выдавалось: 1 бутылка красного вина, 1 бутылка коньяка, 1/3 бутылки шампанского, 1 банка консервированных фруктов, 2 яблока, 60 сигарет, в том числе 40 немецких, табак, сигары, пачка бритвенных лезвий, 27 плиток шоколада, кекс, 4 пакетика с леденцами и почти фунт рождественских кондитерских изделий. Кроме того, пришли два больших мешка с почтой. Когда их развязали, то посыпались посылки и письма. Их получатели бежали к блиндажу, распаковывали содержимое и вдруг задумывались, а не устроить ли сразу же празднование Рождества? Так это и случилось. В лесу были найдены небольшие деревца, которым затем нашлось место в тесных блиндажах. Украшениями послужили обнаруженные в посылках рождественские свечи и ёлочные украшения. Затем были разложены рождественские подарки, и вскоре праздник Рождества в блиндажах, рассчитанных на три человека, был в полном разгаре. И когда после трёх часов наступили сумерки, то вокруг всё стало тихо. Казалось, что рождественская ночь распространилась и на другие участки фронта. Вдруг проявилось всё то, что сопутствует этому празднику: рождественская тишина, рождественский мир, рождественская радость. И всё это на ледяном фронте России. Из находящихся глубоко под землёй блиндажей стали пробиваться наружу рождественские песнопения. В полночь сквозь морозную ясную ночь далеко были слышны таинственные мелодии. Где-то в сопровождении трубы хор пел: «Тихая ночь, святая ночь».