Под крышкой гроба - [91]

Случайно глянув на свои штаны, я увидел, как один карман, в который я положил шарик, висит в воздухе.

— Я хочу тебя трахнуть, — закончил я.

— Почему?

— Потому что я тебя люблю.

— Что тебе раньше мешало?

— Ты была обручена. А теперь ты говоришь, твой жених умер.

— Неужели тебя останавливали соображения морали?

— Хотелось бы так думать.

— Простофиля. Тод тебе чуть не открытым текстом сказал.

— Что?

— Жила-была маленькая девочка. Когда ты уходил на войну, ей было всего десять лет и она единственная пошла тебя провожать до железнодорожной станции. Ты сказал, что, когда вернешься, женишься на ней. Вы зашли в галантерейную лавчонку, и ты купил ей колечко с зеленым камешком. Она все эти годы носила его, пока не решила, что он умер.

Шэрон сунула руку в кармашек блузки, вынула это простенькое колечко и надела на палец.

— Это просто кошмар для невинной девицы ждать так долго. Надеюсь, ты пробьешься.

Все произошло так быстро, так забавно и так серьезно. Вот она, моя прекрасная блондинка-брюнетка, со своими умопомрачительными выпуклостями и изгибами, вся трепещущая от желания освободиться в неимоверном порыве от долго сдерживаемой страсти. Вот я лежу в ее маленькой девичьей светелке, в комнатке, похожей на ту, где мой отец спал с матерью. И все образуется: завод, старики, Линтон, мое возвращение домой… все будет хорошо, потому что у меня есть маленький шарик, который перевернет весь мир вверх дном.

Я перекатился на Шэрон и услышал:

— Очень мило. Очень мило.

Ему не стоило повторять дважды, чтобы посмеяться над нашей наготой, прикидывая, куда лучше выстрелить, потому что куда бы ни попал кольт-45, получалась дыра так дыра. Мой сорок пятый был рядом с правой рукой. Первым выстрелом я лишил его руки, вторым я стер из людской памяти лицо Арнольда Белла — вспоминать было больше нечего. То, что было головой, припечаталось к стене. Придется завтра вызывать мастеровых и опять делать ремонт.

— Сейчас? — спросил я.

У нас гудело в ушах от выстрелов. Шэрон невозмутимо посмотрела на беспорядок у двери. Она не расслышала, что я сказал, но поняла.

Повернув свое медное колечко камешком внутрь, так, что оно стало похоже на обручальное, она деловито приказала:

— Хватит болтать. Принимайся за дело.