Под крылом доктора Фрейда - [14]
Хохлакова зыркнула на нее:
— Еще не хватало! Но выпишут — так буду платить.
— А у нас наверху мужики платят.
— Да я бы тоже заплатила, лишь бы отсюда выбраться.
Настя спустила матрас с постели на пол, задвинула его под свою кровать и распласталась на нем на животе, как лягушка, под навесом расстеленной на голом каркасе кровати простыни. Свое розовое, атласное, привезенное из дома одеяло она скомкала и подпихнула под бок.
— Ну, деньги-то не твои, а материны, — заметила Хохлакова. — Не то что у нас.
— Сверху мужики говорят, что тех, кто деньги платит, лечат хорошими лекарствами, — опять зашептала Марьяна. — А тех, кто платить не может, но лечиться хочет — заставляют лекарства отработать.
— Как отработать?
— Заведующий там чего-то строит.
— Это у них трудотерапия называется. — Оля опять плохо выговорила трудное слово. — Если будут выписывать — сначала курс трудотерапии надо пройти. Верный признак.
— Меня сейчас вырвет. — Настя вдруг судорожно закашлялась, и содержимое супа вылилось из ее рта на розовую шелковистую ткань.
— Чего же ты одеяло запачкала? Надо было на пол блевать!
Оля Хохлакова расстроилась. Она любила хорошие вещи, пусть даже не свои. Марьяна тоже присела к Насте под кровать и с подозрением стала рассматривать зеленую жижу, расплывшуюся на атласе широким пятном. И чем больше она смотрела, тем больше ей казалось, что у нее тоже болит живот.
— Меня сейчас тоже вырвет! — объявила она, еще даже не выпрямившись от Настиного лежбища.
— А меня уже вообще пронесло! — заявила еще одна обитательница с кровати подальше.
— Это не с супа! Это с котлет. Котлеты были морковные с луком. А лук вонял! — раздалось еще одно авторитетное мнение.
Дискуссия о качестве еды разгорелась пожаром и начала охватывать все отделение, как вдруг откуда-то появилась Сова.
— Чего разорались, как на базаре?
Женщины разом замолкли и быстро расползлись по местам. Очень быстро сборище больных возле Настиной кровати рассосалось, и стала хорошо видна голая простыня.
— Где Полежаева? — спросила Сова, увидев, что Насти нет на месте. — В туалет пошла?
Все молчали. Нинель поправила очки и грозно осмотрела владения.
— Здесь она. Под кроватью, — ответила за всех Хохлакова.
Нинель подошла к Настиному месту, постучала по пружинистой сетке.
— Опять от кого-то прячешься? Ну-ка, вылезай! — Она заглянула под кровать, увидела пятно. — А это что такое?
Настя поднялась, села на матрасе, пригнув голову, чтобы не стукнуться.
— Вырвало меня. И живот болит.
— Она беременная, наверное! — не обращаясь особенно ни к кому, но больше разворачиваясь в сторону медсестры, сказала Хохлакова.
Марьяна опять подумала про мышьяк, но вслух ничего не сказала. Сова наклонилась к Насте.
— Поболит — перестанет. — Она достала что-то из кармана. — На вот тебе ключ от душевой, сходи туда, умойся и постирай одеяло. Ключ через полчаса мне отдашь! — Она снизила голос до полушепота: — Хотя и не время сейчас пользоваться душевой, но для тебя делаю исключение. Поняла?
— Поняла.
Сова выпрямилась и оглядела молчавших вокруг нее женщин.
— Ты, Хохлакова, возьми ведро и тряпку и протри два окна. А вторые два окна Марьянка протрет, а то сквозь пылюку и дороги не видать.
Остальные сжались на своих кроватях, желая сделаться незаметнее, чтобы и им не дали какою-нибудь работу. Нинель, удовлетворенная наведенным порядком, еще раз окинула всех взглядом поверх очков и удалилась.
Больные некоторое время молча сидели по койкам, не поднимая глаз. Но вот одна тетка, сидевшая недалеко от Марьяны и слышавшая предыдущий разговор, сказала:
— Вот вам и трудотерапия!
И всех будто прорвало. Пациентки зашевелились, захлопали дверцами тумбочек, начали переговариваться — обрадовались, что гнев медсестры их не коснулся.
Оля Хохлакова, которая не боялась никакого труда, заговорщицки наклонилась к Марьяне:
— Дашь мне шоколадку за то, что я вместо тебя протру твои два окна?
Марьяна немного подумала и вытащила из кармана своих хлопчатобумажных шортов небольшую «Аленку». От жары шоколадка растаяла, помялась и испачкала Марьяне руки.
— Чего в холодильник-то не положила? — недовольно спросила Хохлакова.
— Щас. Сама знаешь — или украдут, или подсыплют чего-нибудь. Не хочешь, не бери!
Марьяна не стала облизывать пальцы, аккуратно вытерла их салфеткой. Оля посмотрела, как она их вытирает, и у нее изо рта потекла слюна. Оля любила сладкое и представление о мягком, растекающемся по языку шоколаде было так соблазнительно, что она, не став спорить, быстро протянула руку к Марьяне и через секунду уже шуршала оберткой. Ее круглое красное лицо с испачканными шоколадом губами, языком и даже щеками светилось таким неподдельным удовольствием, что Настя, случайно взглянувшая на нее со своего матраса, опять испытала приступ тошноты.
Настя Сову не боялась. Знала, что мать с отчимом приедут и отвалят ей приличное вознаграждение, и даже знала, что они уже звонили Сове, договаривались, чтобы та помягче относилась к их дочери. Поэтому Настя хотела снова залечь под кровать. Но выполнить это ей не удалось. Противная тетка, чья койка располагалась у дальнего окна, схватила Настю за плечо и горячо зашептала в ухо:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что знает больной о больнице? Палата, койка, лечащий врач. Но это лишь сцена. А за кулисами – ординаторская, операционная, патологоанатомическое отделение. Вот там-то и разыгрываются самые интересные представления.Сразу трое мужчин окружают на больничной сцене Тину Толмачёву: старый друг Аркадий Барашков, эпатажный остроумец Михаил Борисович Ризкин и бывший коллега Ашот Оганесян, приехавший наконец из Америки. Но есть и еще один – тот, кто украшает чужую внешность, но прячет от людей свою душу.Как обрести доктору Толмачёвой рецепт собственного счастья?
Принято думать, что врачи всесильны – им под силу победить болезнь и даже смерть. Но мало кто задумывается о том, что они такие же люди, как все, – им также бывает одиноко, они также тяжело переживают предательство, также хотят счастья.Доктор Толмачева понимает, что пропадает без любви, без столь необходимой ей работы.Где все те люди, которые окружали ее раньше? У них своя жизнь. Где ее любимый? Он здесь, рядом, но только любит ли он ее? Или погружен в собственную жизнь, в свои тревоги и неудачи? И зачем ему ее мир – с чашкой горячего чая в чисто убранной кухне, с огромной доброй собакой и коричневым мышонком, так похожим на заведующего отделением патологической анатомии?Оказывается, не так уж сложно создать в отдельно взятой квартире свой мир, свой Ноев ковчег, но как же трудно оставаться в нем мудрой, справедливой и любимой...
На первый взгляд у Натальи было ВСЕ. чего только можно пожелать — любимая работа, дом — полная чаша, красивый и умный муж… Но что скрывалось за золотым фасадом ее жизни?Бесконечные измены мужа, которые уже НЕВОЗМОЖНО «терпеть с юмором»…Одиночество, неизбывная тоска… и главное — ТАЙНАЯ, ЗАПРЕТНАЯ ЛЮБОВЬ, Любовь к человеку, считающему отношения с Натальей лишь увлекательной интрижкой — и даже не подозревающему, СКОЛЬ важен он для этой женщины, свято верящей, что однажды ВСЕ ИЗМЕНИТСЯ.Все, конечно, изменится.
Поездка Натальи Нечаевой, молодого ученого-иммунолога, на конференцию в Санкт-Петербург кажется ее мужу странной. Подозрения вызывают и поспешные сборы, и забытый доклад, и старый кулон, валяющийся на постели… Вячеслав решает ехать вслед за женой.Неожиданные обстоятельства, странное переплетение судеб и встреча с любовью, пронесенной сквозь годы, ожидают умных, гордых и таких по-чеховски несчастных героев в этом безумно красивом и торжественно-печальном городе.Книга также издавалась под названием «Боковая ветвь».
Доктор Валентина Толмачёва, Тина, любила свою непростую и не очень благодарную работу и с большой теплотой относилась к коллегам, которые вместе с ней работали в отделении реанимации самой обычной больницы.По сути, это и была ее семья – так уж получилось, что, кроме работы, у Тины ничего не осталось – с мужем они с самого начала были разными людьми, а потом и вовсе стали чужими. Сын-подросток тоже отдалился от нее.А потом – крах, катастрофа! – работы тоже не стало.Но когда закрывается одна дверь, непременно открывается другая.
Где-то на территории России после падения Тунгусского метеорита в 1908 году был организован отдел по изучению и усовершенствованию технологий «ПСИ-фактор». Тот, кто его организовал, пропал при таинственных обстоятельствах. Эта забытая территория так и осталась в полном секрете от всех. Единственные, кто там остался работать, это небольшая группа ученых, которые были собраны по всей России.
Ты для меня — больше, чем редактор, Алиса. Мой мир — алисоцентричен. Без тебя ни одного слова из этой книги не появилось бы. В каждой строке этой мрачной сказки — твоя любовь, твой свет и тепло. Гениальность — не в том, что ты пишешь. Твой гениальный дар — в том, на что я становлюсь способна рядом с тобой. И по большому счёту, это ты — настоящий автор, а не я. Это твоя книга, Алиса. И те, которые ещё предстоит написать, тоже будут твоими. Потому что за ними стоишь ты.
«Это не моё чтение, я такой литературой не увлекаюсь. Но я человек лояльный и уважаю любые жанры, кроме скучного. Эта книга не скучная, уже хорошо! А вот найдёт ли она своего читателя, об этом судить не мне» (Павел Басинский, литературный критик). Книга содержит нецензурную брань.
Аннотация. «…мечтать же не запрещено законом. Вот и Ксения нафантазировала своего идеального мужчину. Она нафантазировала не только внешность, но и характер своего идеала, представляла себе их встречи, разговоры, этот образ стал частью её жизни, она даже видела его во снах…» Девизом девушки можно считать фразу «Бойтесь своих желаний». Никогда не рисуйте в мечтах образ идеального мужчины и ни в коем случае не мечтайте о встрече с ним, вдруг он живёт в другом мире, а судьба решит вас столкнуть.
Смерть — полный отстой… Выпускница старшей школы Эмбер МакУильямс знает об этом не понаслышке. После смертельной автокатастрофы, одаренная младшая сестра вернула ее к жизни. Теперь все, к чему прикасается Эмбер, умирает. На самом деле это реально бесит. Девушка придерживается политики «без прикосновений» со всеми живыми существами, включая парней. Когда в жизни Эмбер появляется Хайден Кромвел, цитирующий Оскара Уайльда и заявляющий, что ее проклятие на самом деле дар, она решает, что тот просто сумасшедший симпатяга.
Сказка о прекрасной принцессе на белом... звездолёте. Ну, может быть, не совсем принцессе. И не совсем прекрасной — на любителя. Но если таки распробовать — м-м, бабушкино земляничное варенье не сравнится с этим! Незабываемые новогодние выходные обеспечены. Ну и, как водится, любовь- морковь... Но при чём здесь двулетнее травянистое растение семейства зонтичных? Пардон, небольшие недоработки словаря идиом и фразеологизмов.
Обычный день в обычной больнице: обходы, экстренные вызовы, пациенты со своими проблемами, требующие постоянного внимания и сочувствия. Но вот кто посочувствует и поможет самим врачам? Вера, Алексей и Марина работают в одном отделении. У каждого свои заботы, трудности, каждый по-своему одинок, но мечтают они об одном и том же — любить и быть любимыми. И вскоре одно происшествие круто изменит жизни всех троих.
У людей, наверное, разная потребность в любви. Зависит ли эта потребность от профессии — неизвестно, но от характера точно зависит. Лена Крылова, бывшая аспирантка, до недавнего времени потребности в любви как-то не испытывала. То ли на молодых людей не везло, то ли склад ума был слишком самостоятельный. А вот пришла Лена работать на кафедру судебной медицины — и тут… Говорят же, любовь зла. И, наверное, она бывает еще злее, когда каждый день приходится погружаться в смерть.
Далекие от медицины люди считают, что пластическая медицина существует для богатых скучающих дам, не желающих мириться с морщинами, или для звезд, которых положение обязывает быть вечно молодыми.На самом деле пластические хирурги еще и восстанавливают лица после тяжелейших ожогов и травм.Именно такие операции были интересны пластическому хирургу Владимиру Азарцеву. Он мог сделать невозможное – лица, напоминавшие страшные маски, вновь становились живыми, исчезали уродливые рубцы и шрамы. Азарцев верил, что перемены во внешности дают его пациентам шанс начать новую жизнь.Если бы он знал, какие крутые перемены ожидают его самого!Ранее роман издавался под названием «Экзотические птицы».