Под колпаком «Дельты» - [2]

   

Может, наоборот - нехорошо стало Ирине Маландиной, которую злорадно просветили касательно 23-летней красавицы-модели Дарьи Жуковой, якобы пленившей застенчивого миллиардера и ради него разорвавшей помолвку с беззастенчивым теннисистом Маратом Сафиным?..

Во всяком случае Ирина наняла самых именитых и дорогих адвокатов Британии, специализирующихся на семейных и бракоразводных процессах. Их прозвища говорят сами за бя: одного зовут Челюсти, это Раймонд Сирс, другого - Мистер Выплата, это Николас Мостин. Оба берутся только за те дела, где на кону стоят миллионы. Оба умеют отнять и поделить искомое между бывшими супругами и адвокатской конторой «Сирс Тут». Оба не имеют понятия о том, что «Отелло» Шекспира - это трагедия обманутого доверия, а не ревности.

Ирина Маландина не ревнива. Давнишние слухи о связи Романа с Татьяной Дьяченко пропускала мимо ушей. Еще когда работала на международных авиалиниях, насмотрелась всякого и относилась к этому всякому философски. С высоты примерно 10 тысяч метров над уровнем житейского моря. В июле 1991 года высмотрела в салоне бизнес-класса невзрачного, улыбчивого душку Абрамовича. По оценке подруг, душка выглядел «зачуханным, непромытым козлом». Таким, видимо, и был он тогда, не имея за душой ни даже миллиона. Владел кооперативом «Уют», продавал кукол, плюшевых мишек и заек, столь же непрезентабельных. Но ведь не воровал же? Не воровал. Более или менее пристойное плутовство не в счет. Существует, правда, и другой ответ: красть было нечего.

  

«Козлов по осени считают, - сказала подругам Ира Маландина. - Я его отмою, а очухается он уже сам».

Не золотой самородок с чукотского рудника «Майское» разглядела она сквозь плюшевую небритость будущего олигарха, но что-то неординарное увиделось ей, несомненно.

Ему, кстати, тоже было на что посмотреть. Он и смотрел, как завороженный. 8 октября они поженились. Люди, сорвавшись с идеологической цепи, продавали за рубеж все, что имело там какую-то ценность, а Роман с Ириной мечтали о несбыточном. Так им в ту пору казалось, что оно несбыточное, это человеческое счастье среди мнимых прав и свобод, свалившихся на страну с наступлением демократического помрачения.

Тогда же Ирина сказала Роману: «Никогда мои дети не испытают в жизни того, что довелось испытать мне». Он вспомнил свои детство, отрочество, юность и согласился: никогда. И покраснел «удушливой волной, слегка соприкоснувшись», и т. д. В прошлой жизни у них оказалось немало трагических совпадений. Роман родился 24 октября 1966 года в Саратове. Как-то так вышло, что мать, которую тоже звали Ириной, скоро опять оказалась в положении. Не раздумывая, решилась на аборт. Следствием этого безрассудства стало заражение крови и смерть. Было ей всего 28 лет. А в 1969 году нелепо погиб отец Романа.

Он возглавлял отдел снабжения крупного строительного управления. Во время посещения одного из объектов произошел несчастный случай - просто рок какой-то. Ни с того ни с сего обрушилась вдруг стрела башенного крана и размозжила ноги Аркадия Абрамовича. Через несколько дней он умер. Врачи говорили о крайне редком стечении противопоказанных обстоятельств: частички костного мозга закупорили артерии, и все.

Так в возрасте двух с половиной лет Роман стал круглым сиротой. Однако у евреев такого понятия не существует, и вопрос о детском доме у них никогда не рассматривается. Романа усыновил дядя Лейба, тоже начальник снабжения по роду своему, только иного профиля - на предприятии «Ухталес». В тогдашней Коми АССР все вокруг города, включая нерестовые речки Ухта и Чибь, пропахло нефтью. Зато от дяди Лейбы пахло лесом - дело благородное и прибыльное даже по тем временам.

   

Роман ни в чем не нуждался. Хорошо одевался, у него первого среди сверстников появился магнитофон «Грюндиг», в доме всегда было обилие продуктов, каких не сыскать и в столичных магазинах, о чем Роман узнал только в 1974 году, когда переехал на жительство к другому дяде, Абраму, жившему в Москве на Цветном бульваре. Это произошло после того, как дядю Лейбу посадили - слишком вызывающе пропах круглым лесом и лимбургским сыром.

А в роковом для Романа 1969 году, когда погиб его отец, в Москве приключилась еще более нелепая смерть. Отец Ирины Вячеслав Маландин работал официантом в ресторане «Метелица» на Новом Арбате. По молодости лет и по ресторанному досугу любил иногда крепко поддать после смены и покуражиться. Не злостно, а так - потехи ради. Ночью шли с друзьями мимо какой-то гигантской стройки пятилетки, и Слава вздумал на спор показать свою трезвость - пройти, сохраняя равновесие, по узкой металлической балке, возвышавшейся над котлованом. Он бы прошёл и выиграл пари на очередную бутылку, но в темноте зацепился за армаатурину и улетел с высоты на бетонное основание. «Скорую» ждали минут сорок. Столько же времени понадобилось, чтобы вытащить Славу из котлована. Его увезли в «Склиф», где врачи констатировали чудовищную травму головного мозга и что-то еще, что уже не имело значения. Скончался на четвертые сутки, не приходя в сознание.

Ресторанные чаевые не приносили сколько-нибудь ощутимого достатка в семью. Все необходимое как бы откладывалось на потом - покупка приличной одежды, обуви и прочего, что Слава по пьянке поставил на кон и проиграл, расплатившись жизнью. Первые выходные туфли появились у Ирины только к выпускному балу. А первый раз она поела досыта, когда родная тетя Люся устроила ее бортпроводницей в «Аэрофлот». До