Под итальянским солнцем - [27]

Мотоцикл несся на полном ходу, и Лола подумала, что мотоциклист их просто не видит, но в последний момент он затормозил, обдав Пино влажным песком – тот предупредительно шагнул вперед, загородив собой Лолу. Теперь образ одноногого дополнила темная плюха, отпечатавшаяся на светлом пиджаке. С вытянутым лицом он попытался счистить пятно, но только размазал кляксу.

Флавио захохотал.

– Чао, белла! Представишь? – обратился он к Пино

– Это Лола, моя боевая подруга.

– А я Флавио. – Он взглянул на них и опять засмеялся: – Подруга точно боевая, и смотритесь вы вместе преотлично! Все привез, что заказывали. – И, открыв багажник, он вынул оттуда коробку с бокалами, подстилку, одноразовую бумажную скатерть, салфетки и плетеную корзиночку с виноградом.

Разложив все аккуратно на клетчатой подстилке и налив шампанское в бокалы, Пино нагнулся, как-то нелепо взмахнул рукой и сделал шаг в сторону импровизированного стола, качнулся, едва удержавшись на одной ноге.

– Кушать подано, Ваше Величество!

– Стоять! – тут же крикнул Флавио и снова покатился со смеху.

Какой же он шумный, подумала Лола, не хватало только, чтобы дежурный из больницы прислал сюда кого-нибудь проверить, что здесь происходит. Но веселость его была такой по-мальчишески непосредственной и смотреть на него было так приятно, что Лола только улыбнулась и ничего не сказала.

Бокалы были из тонкого стекла, шампанское холодное, виноград очень сладкий, с привкусом вина и полуденного солнца – наверное, содрал где-нибудь по дороге, тут же пришло на ум Лоле.

Еще не допив бокал, она почувствовала, что голова слегка закружилась, и решила, что будет лучше, если она присядет.

– Садись, садись, – сказал Пино, похлопывая рукой по принесенной подстилке, как это делают, когда указывают место собакам.

Хороший переход от Вашего Величества, подумала Лола, но почему-то села туда, куда указал Пино.

– Облокачивайся, не стесняйся. – И, приобняв за плечи, он прислонил ее к себе.

Она подняла голову к сентябрьскому небу и решила, что не отведет взгляда, пока не увидит хоть одну падающую звезду. Желание было заготовлено и оставалось дождаться только самого момента падения.

Флавио все крутился и похохатывал, то вскакивая, чтобы налить шампанского Лоле, то подбегая зачем-то к своему мотоциклу и поглаживая кожаные сиденья, как бы приглашая присутствующих насладиться его небывалой красотой, и совершенно не обращал внимания на странные знаки, которые за Лолиной спиной ему делал Пино.

– Недавно купил? – догадалась Лола, наблюдая за его телодвижениями.

– Да, вчера. Нравится? «Априлья», последняя модель.

– Ух ты! – В моделях мотоциклов она разбиралась слабо, но знала, что на последних соревнованиях Супербайка выиграла именно «Априлья». Было ясно, что эта тема для разговора никак не вдохновляла Пино и что он незаметно продолжал показывать Флавио жестами: «вали отсюда, и поскорее», которые тот по-прежнему благополучно игнорировал.

Разговор зашел о моторах, и Лола вдруг подумала, что мама, которая хорошо разбиралась в этой теме, наверное, смогла бы гораздо лучше ее понять незабвенную радость, которую испытывал Флавио от покупки, и оценить по достоинству все великолепие «Эр-Эс-Ви». Она загрустила, вспомнив, как давно они не виделись, и Флавио, увидев ее погрустневшее лицо, даже затих.

– Наверное, я уже поеду? – Он повернулся к Пино.

– Давно пора. В городе еще не спят, съездил бы, девчонок покатал.

– Без фотки не уеду. Можно с тобой сфотографироваться? А то, когда к нам еще известные личности в наше захолустье приедут. – Он подал руку Лоле и подвел ее к мотоциклу. – Вот так. – Одной рукой он взялся за руль, а другой слегка обхватил ее за талию. –   Давай, щелкни нас! – сказал он, подавая свой телефон Пино.

– Не получится ничего с телефона, очень темно, а фотоаппарата нет, – радостно констатировал тот, все-таки нажимая на кнопку.

– Ты снимай, а там разберемся!

Было заметно, что Пино совершенно не нравится вся эта ситуация и поза, в которой застыли Флавио и Лола. Еще покрутившись немного между ними, не обращая внимания на суровые взгляды Пино, болтая и посмеиваясь, Флавио наконец взгромоздился на сиденье и отбыл, выхватывая лучом тихие волны и песчаный пляж. Они оба, не сговариваясь, смотрели ему вслед, пока скользящий свет фары окончательно не исчез за холмистыми дюнами.

Разлив остатки шампанского, Пино посмотрел на Лолу:

– Давай за нашу удачу и везение!

– Давай. Ты знаешь, вот только сегодня вечером прямо перед твоим приходом подумала, что могло все закончиться совсем по-другому и гораздо трагичнее. Спасибо тебе! – На этот раз ей не составило никакого труда произнести эти слова благодарности, и она увидела, как просиял Пино.

– Наверное, пора идти? Как ты думаешь, войдем без приключений?

– Конечно. – Он свернул в узел подстилку, послужившую им скатертью – внутри зазвенели бокалы, шутливо перебросил узелок через плечо и стал похож на одноногого странника.

Лола открыла холщевую сумку, в которой было шампанское, и, забрав узел у Пино, запихнула его туда вместе со всем содержимым.

Волны тихо катились по прохладному песку, лунная дорожка заманивала в небо, уходить расхотелось. Лола сняла шлепанцы и ступила в воду, отложив сумку. За ней в воду вошел Пино и, мягко взяв Лолу за плечи, развернул ее к себе. Ошейник впился в затылок, челка упала и открыла еще один пластырь, который, как представила себе Лола, еще и блестел при лунном свете, не говоря уже о повязке и мелких царапинах, росписью украшавших ее лицо. Но как только она почувствовала его губы, нелепая картина – двое целующихся по колено в воде калек, тут же испарилась из ее сознания, и осталось только чувство пронизывающей нежности, захватившей ее без остатка.