Под грузом улик - [51]

На лице мистера Гойлса было написано возмущение.

— Я не знаю, как ты мог подумать, Георг… — начала Мэри.

— Какая разница, что я подумал, — грубо оборвал ее молодой человек. — Вероятно, ты уже все им рассказала. Так что теперь и я расскажу, и вы увидите, что мне все об этом известно. А уж поверите вы мне или нет, мне наплевать. Я подъехал без четверти три и оставил тачку на дороге.

— Где вы были без десяти двенадцать?

— На пути из Норталлертона. Мое собрание закончилось без четверти одиннадцать. Я могу привести сотню свидетелей, чтобы доказать это.

Уимзи записал адрес, где проходило собрание, и кивнул Гойлсу, чтобы тот продолжал.

— Я перелез через изгородь и прошел через заросли.

— И никого не встретили?

— Никого — ни живого, ни мертвого.

— Вы не заметили крови или отпечатков ног на дорожке?

— Нет. Я не хотел зажигать фонарик из боязни, что меня могут заметить в доме. Света хватало. Я подошел к дверям оранжереи около трех. Приблизившись, я обо что-то споткнулся. Я начал ощупывать этот предмет — он был похож на человеческое тело. Я заволновался. Подумал, не Мэри ли — плохо себя почувствовала, потеряла сознание или что-нибудь такое. Тогда я рискнул зажечь фонарик и увидел, что это Каткарт, мертвый.

— Вы уверены, что он был мертв?

— Мертвее не бывает.

— Минуточку, — перебил адвокат. — Вы сказали, что увидели Каткарта. Вы были с ним знакомы ранее?

— Нет. Я хотел сказать, что увидел мертвого человека, а позднее узнал, что это был Каткарт.

— То есть тогда вы не знали, что это Каткарт?

— Да, но потом я узнал его по фотографиям в газетах.

— Необходимо быть очень точным в даче этих показаний, мистер Гойлс. Случайная оговорка, которую вы сейчас допустили, может произвести самое неблагоприятное впечатление на полицию или присяжных.

Сообщая это, мистер Мерблес высморкал нос и поправил пенсне.

— Что было дальше? — спросил Питер.

— Дальше мне показалось, что кто-то идет по дорожке. Я решил, что оказаться обнаруженным один на один с трупом не слишком-то приятно, и скрылся.

— Ну что ж, это было наиболее простым выходом, — с непередаваемым юмором заметил Питер. — Бросить девушку, на которой вы собирались жениться, и предоставить ей самостоятельно разбираться с мертвецом в саду, в то время как ее галантный кавалер уносит ноги. Вы о Мэри подумали?

— Ну, я считал, что она будет молчать ради собственной же выгоды. К тому же я не слишком отчетливо думал в этот момент. Я понимал только, что попал как кур в ощип и что, если меня застанут с трупом, выпутаться мне будет довольно сложно.

— Поэтому вы потеряли голову, молодой человек, и самым глупым и трусливым образом сбежали, — вставил мистер Мерблес.

— Нечего мне указывать, — возмутился мистер Гойлс. — Начнем с того, что я попал в глупую ситуацию.

— Да уж, — иронично подтвердил лорд Питер, — три часа ночи — промозглое и неприятное время суток. В следующий раз, когда соберетесь умыкать себе невесту, договаривайтесь часов на шесть вечера или на двенадцать ночи. Похоже, вам лучше удается теория конспирации, чем ее применение на практике. Такая мелочь уже лишает вас самообладания, мистер Гойлс. Вы знаете, я думаю, человек с вашим темпераментом не должен носить огнестрельное оружие. Какого черта вы разрядили его вчера в меня? Если бы вы случайно попали мне в голову, в сердце или другой жизненно важный орган, вы бы действительно оказались в чертовски неприятной ситуации. Если вы так боитесь трупов, какого черта стрелять в людей? Зачем, зачем, зачем? Не понимаю. Если вы сейчас говорите правду, вам ведь ничто не угрожало ни в малейшей степени. О Господи! Подумать только, сколько времени и сил мы потратили на вас! А бедная Мэри, замучившая себя до полусмерти только потому, что была уверена, что вы не станете убегать, если бежать не от чего!

— Ты должен учесть его нервозность, — холодно промолвила Мэри.

— Если бы вы знали, что это значит, когда за вами следят, шпионят, травят… — начал мистер Гойлс.

— Но мне казалось, вам это нравится, — перебил лорд Питер. — Это же величайший момент жизни для вас, когда к вам начинают относиться как к чему-то представляющему опасность.

— Подобные насмешки и порождают ненависть между классами! — страстно воскликнул Гойлс.

— Это не имеет значения, — попробовал успокоить его мистер Мерблес. — Закон равен для всех, а вы, молодой человек, умудрились поставить себя в очень неприятное положение. — Он тронул колокольчик, стоявший на столе, и в комнату вошли Паркер с констеблем. — Мы будем вам чрезвычайно признательны, — промолвил мистер Мерблес, — если вы любезно согласитесь взять этого молодо

го человека под наблюдение. Пока мы не предъявляем ему никакого обвинения, но он не должен предпринимать попыток скрыться до судебного разбирательства ридлсдейлского дела.

— Безусловно, сэр, — ответил мистер Паркер.

— Минуточку, — промолвила Мэри. — Мистер Гойлс, вот ваше кольцо, подаренное мне. Прощайте. Когда в следующий раз вы публично будете призывать к решительным действиям, я непременно приду, чтобы поаплодировать вам. Вы так замечательно говорите об этом. Но, думаю, лучше нам больше не встречаться.

— Ну конечно, — с горечью заметил молодой человек, — твои родственники поставили меня в это неприятное положение, и ты тут же изменяешь мне и тоже начинаешь надо мной насмехаться.