Под цикадным деревом - [8]
Тете Мельпомене всего-то нужно было дождаться 1948 года, чтобы принять участие в Играх. Если бы она тренировалась, если бы ей выпал шанс… Если бы.
Тишина, которая наступала вечером после того, как мы с мамой укладывали тетушек спать, была оглушительной.
Меня тишина не тяготила. Маме она не нравилась, я видела это — она стучала ногой по ножке стула, чистила вареное яйцо, ударяя по скорлупе ложкой. Неужели ей не надоедают яйца?
Тюк.
Тюк.
Тюк.
Даже звук падающих на тарелку скорлупок мелодичен, когда мама чистит яйца мягкими, слегка загорелыми, нежными руками. Раз в неделю она сама делает себе маникюр: должно быть, так повелось с юности, когда денег не хватало. Видя, с каким достоинством мама ухаживает за собой и как она красива, я тут же начинаю критиковать себя. Не могу удержаться и не выгрызть заусенец у ногтя на большом пальце правой руки.
— Придется сократить часы работы Джады, — сказала мама, пряча руки между коленями. Она напоминала взволнованную девчонку.
Вилка в моих руках застыла на полпути ко рту.
— Но Джада заботится о тетушках… Она следит за тем, чтобы они принимали лекарства. Она гуляет с ними. Мы не можем уволить ее!
Мама предложила Джаде работать сиделкой после того, как мы с ней окончили школу. Джада заботилась о тетях с понедельника по пятницу, с девяти до четырех и только в августе уезжала в Бразилию навестить оставшихся там родных.
— Мы не станем ее увольнять. Но я не могу больше платить ей за целый рабочий день.
— Тогда урежь немного зарплату. Она все равно останется. Ты забыла, как прекрасно Джада помогала тете Эвтерпе, когда она в конце концов переехала к нам? Смешила ее, надевала ей носки, покупала журналы о кино. Ты знаешь, насколько важно это было тете, ведь она уже плохо двигалась… Раньше она ходила в кино минимум раз в неделю! Джада все знала и приносила ей журналы про актеров… Она делала все, что… что…
Что должна была делать я? Я Джаде в подметки не гожусь, а ведь речь о моей семье. Ее увольнение скажется на всех нас.
— Чечилия, я прекрасно знаю, как ты дорожишь Джадой. Я не собираюсь ее увольнять, просто поменяю график работы. Я уверена, она поймет.
— Не неси чушь.
— Чечилия, перестань…
Я отодвинулась от стола, потянув за собой салфетку и нож.
— …и не говори со мной таким тоном.
Тюк.
Тюк.
Тюк.
Я пристально посмотрела на маму. Она снова чистила яйцо.
Наконец она закончила и положила белое блестящее яйцо на ложку.
— Почему ты обсуждаешь со мной ее увольнение? Я имею в виду на самом деле. В чем настоящая причина?
Мама жалобно посмотрела на меня снизу вверх.
— Присядь, ну же. Ты всегда полагалась на нее, а теперь…
— Я поняла. Дело в моей глухоте. Сначала ты позаботилась о том, чтобы она осталась со мной рядом после школы, потому что боялась, что я буду одинока…
— Все не так, — попыталась прервать меня мама.
— Потому что у меня не было друзей. А теперь ни с того ни с сего я должна стать самостоятельной! Тебе невыносимо видеть двадцатидвухлетнюю дочь, которой не светит карьера, — так, что ли? «У нас крепкая семья. Мы всегда обходились без чьей-либо помощи, женской или мужской…»
Мне только и оставалось, что плеваться желчью. Не умею выяснять отношения. Мне никогда не давали шанса научиться. Именно поэтому во время ссоры я могу припомнить серьезную обиду, которая болезненно гложет меня, и слово за слово атмосфера накаляется.
А если разбить тарелку, чтобы стало ясно — я говорю серьезно? Я положила руки на стол, надеясь взять подходящую по форме и размеру тарелку. Остановилась на маленькой. Даже изрядный запас злости не придал мне смелости.
— Чечилия, мне неприятно тебе это говорить, но ты ведешь себя как ребенок.
— Так я и есть ребенок! Девонька, вы же так меня называете. Полюбуйтесь на плоды ваших трудов. Двадцатидвухлетняя простофиля, девчонка. Тетя Эвтерпа была права. А теперь ты собираешься уволить Джаду. Уволишь ее с места сиделки или моей подруги? Давай, выкладывай!
— Я не буду ее увольнять, Чечилия! Мне шестьдесят два года, и то недолгое время, что мне отпущено прожить в здравом уме, я намерена посвятить своим сестрам, понимаешь ты или нет?
Да, я прекрасно понимаю, но спокойнее мне не становится.
— Я хочу отписать тебе магазин пасты, когда окончишь институт.
Повисла напряженная тишина.
Работать в магазине… Там мне спокойно. Я родилась в окружении свежей пасты. Согласись я на мамино предложение, следующие сорок лет проведу, торгуя пастой.
Если я возьмусь управлять магазином, время для меня остановится. Я спрячусь там, как когда-то пряталась под столом, в моем лучшем убежище.
Через несколько лет за покупками начнут приходить дети нынешних клиентов, а синьора, которая заказывает анолини с шалфеем и сливочным маслом, не придет. Она живет одна, большая банка соуса в холодильнике у нее портится…
При этой мысли я вскочила на ноги и отступила к кухонной двери.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— Я хочу сказать, что мне надо подумать. Насчет магазина. Мне еще нужно написать диссертацию.
— Спешить некуда. Документы подготовим позже.
Мне было необходимо выйти отсюда. Необходимо уйти подальше от маленькой комнатки, в которой остро ощущалась утрата, в первую очередь тети Эвтерпы. Рано или поздно я потеряю всех тетушек. Завтра мы будем читать завещание Эвтерпы, и, по крайней мере, тети с мамой отвлекутся от заботы обо мне и попыток наладить мою жизнь. От завтрашнего дня я ничего не жду. Я в принципе
Мафальде девять лет, она носит очки с толстыми желтыми стеклами, знает наизусть «Барона на дереве» Итало Кальвино и обожает своего кота. У нее редкое заболевание сетчатки, и скоро ей грозит полная слепота. Ей страшно оказаться в темноте, поэтому она ведет дневник, где записывает, что именно больше не сможет делать, например считать звезды, играть в футбол с мальчишками или забираться на черешню в школьном дворе. Она обожает это дерево, которое стало ее единственным убежищем, и издалека приветствует его как лучшего друга.
1649-й год. В Киевский замок на Щекавицкой горе прибывает новый воевода Адам Кисель. При нем — помощник, переводчик Ян Лооз. Он — разбитной малый. Задача Киселя провести переговоры с восставшими казаками Хмельницкого. Тем временем, в Нижнем городе — Подоле происходят странные вещи. У людей исчезают малолетние дети. Жители жалуются властям, т. е. воеводе. Они подозревают, что воруют цыгане, или же детей похищают местные бандиты, которые промышляют в здешних лесах и орудуют на больших дорогах. Детей якобы продают в рабство туркам. За это дело берется Ян Лооз.
Последняя книга из трех под общим названием «Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период)». Произведения, составляющие сборник, были написаны и напечатаны в сам- и тамиздате еще до перестройки, упреждая поток разоблачительной публицистики конца 1980-х. Их герои воспринимают проблемы бытия не сквозь призму идеологических предписаний, а в достоверности личного эмоционального опыта. Автор концепции издания — Б. И. Иванов.
Одна из надежд современной англоязычной литературы, британец с индийскими корнями Нил Мукерджи прославился яркими, искренними романами «Жизнь других» и «Прошедшее незавершенное», затрагивающими главные болевые точки современности и получившими множество литературных премий. В своей новой работе писатель опять обращается к теме национальной идентичности и социального неравенства, прослеживая судьбы нескольких героев, оказавшихся на дне жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.