Почтовый ящик - [8]

Люся пожала плечами и отошла к другой картине. Сереже захотелось пойти за Люськой, еще что-нибудь спросить, но неудобно было оставлять Таню.

Пока ходили по залу, Сережа понял, что Таня «Жажду жизни» то ли не читала, то ли не поняла в этой книге ничего. Не узнавала ни доктора, который лечил художника, ни города Арля, не могла вспомнить про отрезанное ухо. Так, бормотала что-то о силе искусства… Кто ее знает, что за девка?

Первую сессию Сережа сдал прилично – две пятерки, две четверки. На каникулах думал отдохнуть, отоспаться. Соседи по комнате разъезжались, кто домой, кто в дом отдыха. Хорошо, оставался один. На лыжах надо походить. На кафедре физкультуры обещали лыжи дать. Потом, в Планерной, на базе «Спартака», говорят, можно лыжи на прокат взять. Там горки, рассказывают, класс!

– Сережа, давай пойдем на лыжах! – Таня как будто подслушала Сережины мысли. – Вы, сибиряки, любите ходить на лыжах.

– Да у меня лыж пока нет, – Сереже не хотелось с Танькой.

– Это ничего. У тебя ведь сорок третий размер? У моего папы тоже. Он тебе даст свои лыжи. Приезжай к нам. У нас лыжи можно надевать прямо у подъезда, и в лес. А потом к нам обедать. Очень удобно, и таскать лыжи не надо.

«Вообще-то заманчиво», – подумал Сережа и согласился.

Татьяна каталась на лыжах как корова на коньках. Идти с ней по лыжне было невозможно. Сережа выяснил у пробегавших мимо пацанов, где тут горки, и поехал с Таней туда. Отвел девушку на бугорок, с которого катались пятилетние дети, и велел не стоять, а кататься, чтобы не замерзнуть. А сам нашел приличные склоны, и час наслаждался, пока внизу не замаячила продрогшая Таня.

Потом Сережу накормили очень вкусным домашним обедом. Родители Тани были милые люди, так показалось Сереже. Танькиной «чудинки» в них не чувствовалось совершенно.

Наливая рюмку водки Сергею, Танин отец Андрей Прокофьевич было замялся, но сказал: «Ничего, после первой сессии можно!» Но больше водки не предлагал, хотя сам выпил рюмки три или четыре. Анне Петровне, матери Тани, и студентам наливал очень вкусное сладкое вино «Кагор».

После обеда все разогрелись, размякли, захотелось погулять. Погодка стояла ласковая, градусов пять мороза и солнышко. Пошли с Таниным отцом. Вот был экскурсовод, не то что дочка! Андрей Прокофьевич рассказал, что городу их тридцать лет. Построили три больших института авиационного и радиотехнического направления, набрали сотрудников, вот и получился город. Костяк коллектива формировали в Москве. Переманить сотрудника из любого института было просто, потому что давали сразу или обещали дать квартиру. Ну, и было, конечно, соответствующее разрешение правительства. А крупным специалистам построили коттеджи, отдельный дом на одну семью. Андрей Прокофьевич так и говорил, указывая на заснеженные двухэтажные домики и почему-то быстро-быстро потирая руки: «А здесь живут доктора технических наук!»

Сам он работал в Москве в КБ-1, старейшем институте, директором которого был сын Берии. Некоторым инженерам порекомендовали перевестись сюда. Ему, молодому специалисту, предложили должность руководителя научно-исследовательской группы, место в общежитии и квартиру, когда женится.

Двадцать лет работал в комплексном отделе, ну а ближе к пенсии ушел на место поспокойнее, сейчас он – начальник лаборатории надежности. Обсчитывает надежность изделий, которые разрабатывают другие. Тут нужен был инженер с хорошим прошлым, из разработки, представляющий, что к чему. Поэтому его и назначили. Работа легче, командировки реже. Денег, конечно, немножко меньше: оклад приличный, но скромнее многочисленные премии за этапы, за пуски и подобное. Так ведь и жизненные задачи в основном решены. И квартира, и дача, и мебель, все это есть, больше не понадобится. Вот только Татьяне помочь определиться в жизни. Ну, разве еще машину думает взять, стоит в очереди в институте, в первом списке. Андрей Прокофьевич покосился на Сергея. Сергей слушал его рассказ с интересом.

Вернулись домой, попили чаю, и Таня проводила Сережу на электричку. Денек получился очень приятный.

Глава 4

Сдав летнюю сессию, Сережа тут же улетел со стройотрядом в Забайкалье. Даже один экзамен пришлось сдавать досрочно. В июле была вообще-то производственная практика, но Сережу отпустили, зачли стройотряд. Базировались на этот раз не в Аргунске, а в Краснокаменске, но все-таки близко, можно было видеться со своими. Работал каменщиком, как Коля в прошлом году. Клал кабельные колодцы, штукатурил, ровнял верх под перекрытие. Получалось неплохо, довольно ровно. Да и не Лувр, в конце концов, строили, лишь бы прочно было.

О Таньке вспоминал редко, хотя после зимнего визита к ней домой отношения у них стали поближе, больше стал ей рассказывать. Но тоже… Расскажешь ей, а она такое в ответ ляпнет, что не знаешь, как реагировать. Обижаться на нее? Черт-те что. Весной ездил к ним на садовый участок, помогал Андрею Прокофьичу пеньки от старых яблонь выкорчевывать. Дома у них был еще раз при родителях, принимали как своего.

Девица Татьяна вполне сдобная, обнимать ее приятно. Но не ясно, о чем она думает, когда ее целуешь. Может, в ней аккумуляторы заряжаются? Уехал и забыл почти, два раза написал за лето: жив, здоров, работы много, устаю, рассказал про тебя родителям, тебе от них привет.