Почти библейский исход - [40]

— Тогда вот что. Помимо аборигенов и раскорячившихся поперёк канала судов есть ещё одно «но». На полпути к Средиземному морю есть город Исмаилия, а за ним — железнодорожный мост. Наплавной! Вот если он неразведён, что делать — не знаю!

— Павел Иванович! Давайте до этой Исмаилии доберёмся, а там видно будет!

Саша — красава! У меня даже сомнений нет: лично, в случае чего, разведёт — и руками, и на деньги, в случае нужды — и водой. А припрёт — и сведёт, хоть мост, хоть коня, да и с ума тоже. Вон, Тотти готов и мыть не только ноги, и пить что скажут, хоть по первому требованию, хоть вообще без оного. И быть ему, как Савве Игнатьичу при Маргарите Палне — обожающему и всегда на всё готовому.

Что там говорил Наполеон про отношения Бога к большим батальонам? Что он их любит? Не знаю, как большие, а вот к маленьким и зверски безбашенным он явно благоволит. Эдакой тихой, но совсем немаленькой сапой в сгущающихся сумерках отважный капитан, лично встав к штурвалу, ввёл корабль в гладь канала. Как и на что он ориентировался, мне, человеку сухопутному до корней лобковых волос, было непонятно, но к полуночи огоньки, встречающиеся то справа, то слева, поразбегались подальше в пустыню.

— Неплохо идём! Это Горькое озеро началось.

— Можно кричать «ура»?

— Пока рано.

Исмаилию прошли после полуночи, налюбовавшись на городские пожары и надышавшись дымом. Спать никто не ложился, все околачивались или в достаточно большой рубке, или торчали снаружи. Отлучались только на принести кофе-воду-чай или, так сказать, обратные процессы. И разговоров особых не было, всех звуков — негромкое звучание морских песен, до которых Иваныч был большой любитель.

С мостом Эль-Фердан[30] нам хоть и сомнительно, но повезло. Какое-то судно, идущее от Средиземного моря, удачно для нас снесло и сложило «синайскую» половину моста. А сомнительно — оттого, что после тарана оно, раскорячившись почти поперёк канала, притопло. Иваныч эдаким Шумахером обогнул торчащий из воды нос «благодетеля» и прошёл по освобождённой половине канала.

Оставив за кормой эту «узкость», через полчаса где-то Иваныч сбавил ход и принял вправо. А потом и вовсе остановился. Загрохотали якорные цепи.

— Иваныч, проблемы?

— Да. Фишка прёт — спасу нет! Были б мы в Вегасе — все джекпоты нашими были. Теперь подстраховаться надо. Эх, надо было б раньше…

Град вопросов со всех сторон: «что?», «как?»…

— У нас впереди либо Порт-Саид западнее, либо Порт-Тауфик. Можно понадеяться, что и там и там занятым арабам будет не до нас, но лучше подстраховаться.

Саша резюмировала.

— Что нужно?

— Девушки, от вас — андреевский флаг. Серёга! От тебя — ты же всё по-боцмански облазил — флаги химической, биологической, вообще всех опасностей, какие найдёшь. Какие не найдёшь — сваргань. Для интересующихся, если таковые будут — вывозим с Камрани ОМП.

— Мы ж оттуда года два как ушли!

Это Саша, всезнайка военная.

— Хороший вопрос! Уйти-то может и ушли, только не всё вывезли! Кто об этом знает? И вообще, чего это я, офицер ВМФ России, БУДУ КОМУ ПОПАЛО ОБЪЯСНЯТЬ, ЧТО И КАК? У меня — приказ ДОСТАВИТЬ! ИЛИ УНИЧТОЖИТЬ ВМЕСТЕ С ИНТЕРЕСУЮЩИМИСЯ!

— Иваныч, мы ж не египтяне и не турки, чего орать-то? Вопрос в другом: с мундиром как быть?

Иваныч не то чтобы покраснел, но явно смутился.

— Есть мундир, есть. С собой вожу, сам не знаю зачем, но вожу. Парадный.

Немая сцена. Это не театральное ружьё на стене, которое выстрелить должно, это скорее эстонская коровья лепёшка[31]. Вот и думай о пользе и вреде тараканов в голове!

— А с местной маркировкой у российского флага конфликта не будет?

— Пока вы на берегу готовились, мы всё закрасили и номер на бортах от балды нарисовали. Так что — к блефу готовы!

На рассвете к «стрелке» Суэцкого канала (прямо — Порт-Саид, правее — Порт-Тауфик) не торопясь подошло, наверное, невиданное здесь доселе судно. О принадлежности к ВМФ России явственно указывал флаг на корме. Открытый трюм в два слоя затянут масксетью. За штурвалом — цельный капитан-лейтенант. О флажках, оживляющих строгий вид судна, вообще молчу: Иваныч, хмыкнув, заявил, что в здравом уме никто из посвящённых ближе километра не подойдёт — на всякий случай. Женщины сидели по каютам и не высовывались, Тотти укрылся от вражеских глаз в машинном отделении. «На побегушках» и для изображения кипучей деятельности остались мы с Сёмой и Серёгой, для антуража — в тельняшках, Серёга в своей, мы с Сёмой — в Иванычевых. Запаслив, оказывается, отставной каплей!

— Иваныч, а если найдутся непонятливые, или точнее, особо бдительные?

— Пойдут на абордаж — либо отстреливаемся и помираем, либо сдаёмся и один хер помираем. Вызовут по радио — объясним, что приказ доставить, и точка. Захотят остановить — у нас приказ груз взорвать. На пол-Африки и Аравийский полуостров всяческой мерзости на борту хватит с лихвой. Короче, до Турции хватит перед смертью кровью просраться. И это только в первые полсуток. А в перспективе — мёртвая Африка, страны Средиземноморья и возможно — пустота до Китая. Все вопросы к Главкому ВМФ.

Иваныч был очень убедителен. На мой взгляд, услышавшие его египтяне на руках нас должны были до Москвы нести. А взбледнувший Сёма всерьёз предложил выкинуть опасный груз за борт. Когда до нас допёрло, ЧТО предлагает выкинуть Семён… Ржали долго.