Почта святого Валентина - [113]

Красные складские корпуса, пустыри, перелески. На перекрестке «форд» затормозил. Поляков увидел, как справа медленно и бесцеремонно выползла длинная фура с надписью «Кербер: на страже здоровья и имущества». Выползла, да так и застряла, перегородив всю проезжую часть. Сержант Климов раздраженно просигналил, потом включил сирену. Максим Александрович сидел в эпицентре звука, точно в сердце нарастающей беды.

Из кабины грузовика спустился водитель, он размахивал руками, бил себя в грудь и всем видом показывал, что сам понимает, как все случившееся некстати. Сержант открыл окно и заорал:

— Убирай это недоразумение! Не то я сейчас тебе самому техосмотр произведу. Будешь у себя в деревне на палочке всю жизнь кататься.

Дальнобойщик плаксиво запел, мол, сдох проклятый движок, что ты будешь делать, кто бы на буксир взял, а ему еще груз, будь он неладен, везти в Обнинск.

Обращаясь к Полякову, Славик миролюбиво сказал:

— Ничего, Максим Александрович, вы не волнуйтесь. Сейчас развернемся.

Максим Александрович совершенно не волновался насчет разворота, для паники были куда более серьезные поводы. Разворот, впрочем, тоже оказался под вопросом: сзади к белому «форду» почти вплотную притерся «ленд крузер», точно водолаз, вздумавший познакомиться с левреткой. Возможно, и самого «крузера» подпирали другие машины, только никакие сигналы на него не подействовали: стоял как вкопанный.

— Та-ак, — протянул Славик, вынимая из кобуры «Макарова». — Серень, пойдем-ка, прочистим деловым мозги. У дороги один хозяин, правильно я говорю, Максим Александрович?

Максим Александрович издал тревожное «эмммм», а инспектор тем временем заглушил мотор, вынул ключи и вытянул откуда-то из-под ног небольшой автомат.

— Сидите тут, как мышка, понятно? Лишний шум — лишние проблемы, знаете, как оно бывает, — обернулся Климов.

— Не знаю и знать не хочу, — огрызнулся Поляков.

— Вот и хорошо.

Недружно лязгнули двери, машина дрогнула, щелкнули блокираторы. Гаишники грозно двинулись к внедорожнику, чем-то напоминавшему подлодку с задраенными люками.

«Как-нибудь открыть дверь и рвануть через кусты… Зизгзагами… Не станут же стрелять! Через километр выберусь, поймаю такси…» Исподтишка достав мобильный, он набрал номер Гали, но тот был недоступен. Ни телефоны сына, ни номера друзей не отвечали, точно на все было наложено одновременное заклятие. Максим Александрович увидел, что Климов кричит на водителя внедорожника.

Вдруг осторожно забарабанили в стекло. Пассажир от неожиданности подпрыгнул. К окну приникло лицо дальнобойщика, при ближайшем рассмотрении оказавшегося Борисом, фамилию которого Поляков не смог бы вспомнить, даже если бы дуло автомата было приставлено не к стеклу «ленд крузера», а к его, Максима Александровича, голове.

Борис был другом Гали, ее бывшим одноклассником. Как его сподобило оказаться в фуре?

— Быстро! Открой дверь, — одними губами прокричал Борис.

Дрожащими пальцами Поляков отжал блокировку замка. С легким щелчком дверь приоткрылась, и Борис в облаке холода юркнул на водительское место.

— Нет времени на разговоры, Макс! Ментовскую машину заводим и сталкиваем вбок. Пока выползут, будем далеко. Готов?

— Не готов, но давай, — сразу согласился Максим Александрович, с ходу решив довериться Борису.

Поковыряв ножом в панели, Борис выпростал цветные волосья проводов, чем-то поискрил, и раздался протестующий скрежет зажигания. Угонщик ударил по газам, «форд» сиганул вправо и нырнул с обочины в канаву, уткнувшись в старое колесо, припорошенное снегом.

— Теперь давай бог ноги. — Борис рванул ручку двери, и оба мужчины зигзагами чесанули вверх по склону, огибая все еще торчащую поперек перекрестка фуру.

За ними топали ботинки инспектора, другой ломанулся по склону канавы к «форду». Прямо за фурой беглецов ждала зеленая «шкода» с распахнутыми дверями, куда Максим Александрович с Борисом прытко занырнули. Мотор взревел, в зеркале мелькнули перекошенный матерным криком рот щуплого инспектора и дуло пистолета. Хрустнуло возле затылка, и заднее стекло из прозрачного превратилось в витражное, расчертилось мгновенной паутиной трещин.

— Генка, давай! Гони, родной! — заорал Борис, а Максим Александрович увидел, что за рулем сидит еще один Галкин приятель, Геннадий Катасонов.

— Так это что, уже сценарий? — пробормотал Поляков, обращаясь неизвестно к кому.

— Хорошо бы, — ответил Гена. — Только не знаю, предусматривалась ли в этом сценарии стрельба боевыми патронами.

— А вы тут как оказались?

— Вот это как раз было запланировано. Люди с «Почты», с фирмы, которая вас с Галей разводит…

— …в хорошем смысле слова, — вставил Катасонов.

— Такой принцип: мы, то есть Галкины друзья, сопровождаем тебя.

— И подстраховываем, заметь. А твои присматривают за Галкой.

— Ну а не проще было, как бы это выразиться…

— Да все так и говорили. В том числе мы с Генкой. Но здесь у них какая-то фишка. Так задумано. Они настаивали, и все согласились.

— Не знаю, какая фишка в том, что у моей личной новой тачки стекло пробито пулей.

Все в машине с этим тотчас согласились: пуля — это чересчур. И менты, похоже, из реальной жизни, не по сценарию, а стало быть, и проблемы могут быть реальные.