Почка на экспорт - [36]

Я замер, потом подошёл ближе, выбросил сигарету и с интересом принялся наблюдать за происходящим. Загадочные незнакомцы, негромко переговариваясь, принялись что-то загружать в «скорую». Сначала — объёмистый куль, который пришлось нести вдвоём, затем — два тускло сверкнувших металлом больших предмета, показавшихся мне смутно знакомыми.

Хлопнули двери «скорой», и машина, набирая скорость, проехала мимо, чуть не зацепив моё укрытие светом фар. Номер машины ничего мне не сказал, кроме того, что автомобиль зарегистрирован в нашей области. Вдалеке послышался звуковой сигнал и последовавший за ним скрежет поднимающегося шлагбаума.

Я осторожно подошёл к зданию вивария. Дверь была закрыта, но из щели над ней пробивался чётко видимый в ночной тьме лучик света. Я нерешительно потоптался на месте, оглядываясь по сторонам и ожидая появления кого-нибудь, кто смог бы объяснить происходящее здесь. Кругом царила тишина, и никто не спешил рассеять моё недоумение. Вздохнув, я принялся при слабом свете зажигалки искать на земле железку, уже послужившую мне однажды в качестве отмычки. Заходить в виварий не хотелось. С одной стороны, моё последнее посещение кончилось тем, что выставил себя перед Бакутиным в весьма глупом виде. С другой же мне было совершенно непонятно, кто и чем здесь занимается и какое всё это имеет отношение к работе городской «скорой помощи». В конце концов, любопытство взяло верх и я, поковырявшись в знакомом уже замке, открыл дверь и вошёл внутрь, громко крикнув:

— Есть здесь кто-нибудь?

Густой запах табачного дыма ударил в нос. Окурков с белым угольным фильтром в пепельнице явно прибавилось. Значит, вовсе не канувший в лету ветврач был поклонником дорогих импортных сигарет. Дверь в подвал была открыта, там тоже горел свет.

Я начал неторопливо спускаться. Тишина давила на уши, натягивая нервы. Бетонный пол был свежевымыт и оставался ещё влажным. На операционном столе тоже поблёскивали капли воды. А ещё в воздухе явственно чувствовался сладковатый запах крови, смешанный с чем-то. Перепутать было сложно, я слишком часто вдыхал его в своей жизни.

Внимательно осмотревшись, я, там не менее, не обнаружил нигде даже намёка на следы крови. Продолжая недоумевать, я подошёл к шкафу и принялся разглядывать этикетки хранящихся там растворов. Не найдя ничего особенного, я собрался было повнимательнее осмотреть аппаратуру, стоящую рядом, когда наверху вдруг щелкнул замок входной двери. В этот раз, подстраховавшись, я захлопнул его за собой.

Торопливые шаги, направляющиеся к подвалу, не оставляли времени на раздумья. Мне почему-то совершенно расхотелось общаться с ночными посетителями вивария. Чёрт его знает, что там у них на уме.

Поняв, что до выключателя мне уже не дотянуться, я быстро выкрутил лампочку, свисающую с невысокого потолка, и затаился в углу, ожидая развития событий.

Шаги замерли на ступеньках. Послышался характерный щелчок, знакомый мне ничуть не хуже, чем запах крови. Потому что звук снимаемого с предохранителя оружия частенько влечёт за собой пролитие вышеуказанной жидкости. Ждать, пока обнаружат моё укрытие, не имело смысла. Швырнув в сторону шкафа какую-то железяку, попавшуюся под руку, я рванулся к выходу. Отвлечённый звоном бьющегося стекла, владелец пистолета не успел среагировать. Сильно ударив его головой в живот, я выскочил наверх и помчался прочь от вивария, на ходу переводя дух.

Гном со своей гнусной ухмылкой показался мне простым милым парнем по сравнению с разгуливающим по ночной больнице обладателем пистолета. Ребята Гнома, по крайней мере, не торопятся пускать в ход огнестрельное оружие, а этот явно не сомневался, что делать с нежданным гостем, заглянувшим на огонёк.

Я наконец остановился, укрывшись на всякий случай за толстым стволом старого тополя, и закурил. Не многовато ли приключений для одного вечера, подумалось мне. Да и всю последнюю неделю вряд ли можно назвать бедной на разного рода события.

Скорее наоборот. Столько всего случилось, перепутавшись между собой, что и не знаешь, за что хвататься. Докуренная сигарета обожгла пальцы, и я, шипя, отбросил окурок. Всё ещё пытаясь привести в порядок разрозненные мысли, роившиеся в голове, я направился в своё отделение. Интересно, Наташа заметила что-нибудь необычное сегодня вечером?

Поздоровавшись с ночным охранником, сидевшим в холле, я прошёл к лифту.

— Что, и вас вызвали? — окрикнул он меня.

— Тяжёлый больной поступил? — ответил я вопросом на вопрос, не имея желания уточнять причины своего ночного визита.

— Вроде бы, — кивнул он в ответ.

Он явно скучал на дежурстве и ему хотелось поболтать.

— Заведующий ваш уж с час, как здесь. А вы что-то припозднились. Или в гостях где были? — привлёк его внимание мой наряд.

Я кивнул. Открывшаяся дверь лифта избавила меня от необходимости продолжать разговор.

Итак, Бакутин тоже в больнице. Ну, его-то появление вполне объяснимо, если действительно поступил тяжёлый больной, требующий присутствия шефа. В отделении стояла тишина, лишь где-то чуть слышно работал телевизор.

Я покрутил головой, пытаясь выяснить источник звука, и направился к сестринской. Дверь была слегка приоткрыта и в проёме пробивался голубоватый луч света. Постучав, я вошёл.