Почка на экспорт - [24]

— Дела, — протянул я. Перспектива усложнить свою жизнь общением с бандитом Лёвой Гномом не прибавляла оптимизма.

— Не переживай, Саша, — ткнул меня в плечо Олег. — Тебе бояться нечего, раз с дочкой Богданова по кабакам гуляешь.

— Да иди ты, — отмахнулся я

— Слушай, а правда, что ты у него когда-либо тренировался? — невзначай спросил он.

— Было дело. Да быльём поросло, — автоматически ответил я. — Он же теперь крутышом стал, вроде тебя, с мелкотой не общается. Так, кивнёт при встрече и до свидания.

— Странно, — протянул Олег. — А мне казалось, ты у него в почёте.

— С чего ты взял? И где это ты смог узнать его мнение обо мне?

Вот уже второй раз слышу от двух совершенно разных людей, что Богданов хорошо отзывается обо мне. И если б не слышал собственными ушами, не поверил бы.

— Говорил кто-то, — уклончиво ответил Олег.

Понятно. Я как-то и забыл, что мой бывший тренер вращается теперь в тех же кругах, что и хозяин этого дома. Погасив сигарету, я стал прощаться.

— Саня, ну ты это, — начал Олег. — Ты в случае чего сразу сообщи мне, если опять проблемы возникнут. Разберёмся и с Гномом, если потребуется. Договорились?

Как-то не хотелось мне становиться причиной криминальной разборки. Но Олега я уверил, что именно так и поступлю.

— Олег, а ты не можешь мне найти адресок этого Батона или Алика Пака? — попросил я.

— К Алику не суйся домой, он живёт в корейском посёлке, у них там тот ещё омут. Пропадёшь, и никто не узнает, — посерьёзнел он.

Корейский посёлок и впрямь пользуется в городе недоброй славой. Там своя жизнь, и чужим в ней не место.

— А Батона адрес найдём, — продолжил Олег. — Но на твоём месте… Впрочем, поступай, как знаешь. Ты и сам не промах. Только сразу же звони, если что случится, ладно?

— Ладно, — упокоил я его, и пошёл прощаться с Мариной.

— Уже уходишь? — удивилась она. — А как же чай? Я пирог пекла, старалась. Олег! Ну что ты молчишь?

— Мужа пирогами корми, — сказал я. — А мне вредно. Образ жизни веду малоподвижный.

Я окончательно распрощался с ними и покинул гостеприимный кров, предварительно дав Марине слово заходить чаще. Морозец усилился, и на потемневшем небе с пронзительной отчётливостью проступили очертания звёзд. Я постоял немного, вдыхая свежий воздух прокуренными лёгкими. Ничего мне эта беседа не прояснила. Только ещё больше запутала. Я перебрал в голове все маломальские события, произошедшие со мной за последнее время, включая бесшабашно проведённый отпуск, но так и не обнаружил ничего, достойного внимания. Никаких претензий у Лёвы ко мне просто не могло быть.

Странно как-то всё это. Я вздрогнул от холода и забрался в машину. Неторопливо пересекая из конца в конец вечерний город, я нашёл единственно правильное, как мне показалось, объяснение всему происходящему. Люди Лёвы меня попросту с кем-то перепутали. Так что поводов для беспокойства, в общем-то, нет. Надо только переговорить с Батоном и объяснить ему, что прежде чем лезть к людям в ресторане, неплохо бы сначала уточнить, тот ли перед ними, кто нужен.

Дома я уселся, не зажигая свет, в кресло, и наконец-то расслабился после тяжёлого дня. Потом протянул к телефону руку и набрал Наташкин номер. Совсем забыл, мы ведь договорились встретиться. А на часах уже почти двенадцать. Спит, поди.

— Алло, — ответила она скучным голосом.

— Почему не слышу энтузиазма? — поинтересовался я.

— Саша, ты? Ты… ты обманщик, — наконец подобрала она подходящее слово.

— Есть немного, — согласился я.

— Не просто обманщик, а ещё и самоуверенный тип, если набрался наглости позвонить мне. У тебя часы есть?

— Да были где-то. Слушай, поговорить надо. Выходи на улицу, а? Только оденься потеплее, уже холодно, — я положил трубку, быстро собрался и спустился во двор.

Наташка уже стояла на крыльце, зябко кутаясь в плащ. Как это она успела раньше меня? Подойдя ближе, я сразу понял причину этой подозрительной скорости. Набросив лёгкий плащ, она и не подумала слушаться моего совета. Рядом с ней я, одетый в тёплый свитер и вязаную шапочку, казался бывалым полярником.

— Кому было сказано одеться теплее? — спросил я. — Не хватало только простыть.

— А ты будешь меня навещать, если я заболею? — улыбаясь, потянулась ко мне Наташа.

— Что это ещё за вольности? — Возмутился я. — Сама по себе ты меня мало интересуешь. О работе беспокоюсь. Кто же вместо тебя будет дежурить в отделении, ты подумала?

— Значит, не интересую, — протянула она, выхватив из моей прочуствованной речи о работе лишь то, что, по-видимому, хотела обсудить. — Это как же понимать прикажете? Сначала срываете бедную девушку с постели, где, обратите внимание, она уже почти уснула; затем, когда она милостиво соглашается уделить вам внимание, набрасываетесь на неё с нелепыми замечаниями по поводу одежды; а в конце концов и вообще заявляете, что девушка вас совершенно не интересует. Так как мне всё это понимать, а? — и Наташа грозно нахмурила брови.

— Что-то не похоже, чтобы ты спала, — буркнул я. В самом деле, что-то не то ляпнул.

— Почему?

— Глаза блестят, — ответил я. — И выглядишь бодро.

— Может, они у меня от другого блестят, — вздохнула Наташка, напустив на себя томный вид.