Почему я ненавижу фанфики - [35]

Когда я успел так сильно и безнадежно в него влюбиться?

Остановившись возле небольшой уютной пивоварни-бара с вывеской на французском, Данька снял шлем. Я последовал его примеру.

— Тут варят лучшее пиво в мире, — он обернулся. — Ну как? Не испугался?

— Изумительно, — вычурно высказался я, спрыгивая с мотоцикла. — Эй, ты сомневаешься во мне?

— О, посмотрите на героя, — спрятав шлемы, Данька вытащил ключ зажигания. — Крут, как вареное яйцо.

И, прихватив меня в районе шеи, потащил ко входу.

— Я думал, у нас свидание, — хихикая и ненавязчиво отбиваясь, сказал я. — Кто там мне про закаты и свечи затирал?

— Ты смел, но очень наивен!

— Так и знал, что на самом деле тебе нужен только секс…

Когда я оказался внутри, скепсис быстро поугас — обстановка в баре была на удивление мягкой и даже романтичной. Приглушенные древесные тона, приятный запах кожи и древесины, дубовые мощные столы, диваны, расставленные так, что каждый угол создает уединенную кабинку. Над столиками висели лампы, впрочем, не давая света, а лишь добавляя атмосфере уютной таинственности.

В дальнем конце я заметил открытую комнату с чанами — пивоварня ничего не скрывала, демонстрируя свой продукт всем желающим.

Данька снял куртку. Под ней оказалась рубашка, притом классически-белая, и я почему-то смутился.

— Что? — улыбнулся он, усаживаясь.

— Ты выглядишь так официально в белом.

Я и сам какое-то время ломал голову, стоит ли выряжаться, но выбрал менее провокационное — легкий бежевый свитер.

Данька разгладил несуществующие усы, высокомерно поднял брови и взмахнул рукой:

— Само собой, месье, ведь это официальная встреча. Мы будем обсуждать важные вопросы в сфере наших отношений, и я оделся соответствующе.

— Это какие такие важные вопросы, м? — наблюдая за тем, как он кривляется, я почувствовал щемящую нежность — всё-таки скрыть волнение он не мог, как ни пытался. То, что мы чувствуем одно и то же, как обычно, успокаивало.

— К примеру, где будем праздновать свадьбу.

Я рассмеялся, подтянув к себе меню.

— Явно не в России.

— Хм… а если серьезно… Я хотел задать тебе всего один вопрос.

— Валяй.

— Ты уверен?

Я оторвал взгляд от меню. Даня сидел, чуть склонив голову и глядя на меня исподлобья. Глаза снова выглядели странно — света на лицо падало немного, так что зрачки были расширены, а древесные оттенки бара лишь подчеркивали их необычный пьяный цвет.

— В чем? — я решил уточнить.

— В том, что хочешь всего этого. В том, что хочешь быть со мной. Я… не могу обещать, что всегда буду таким, каким ты привык меня видеть. Я вспыльчивый и бываю грубым, когда психую. Не факт, что тебе… это будет по душе. И я чертовски ревнив. Если честно, меня порой клинит, даже когда на тебя кто-то смотрит, всё это… так странно. И ново.

— Понимаю, — я кивнул. — Я тоже узнал о себе много нового. Интересно, это потому что мы оба парни?

— Трудно сказать. Ну, представь, что кто-то из нас был бы девушкой…

Моей фантазии многого не требовалось: я тут же смоделировал ситуацию и начал вертеть её в голове под разными углами. Девушка из Даньки получилась брутальная и смешливая. Эдакая смуглая красотка с длинными ногами и томным взглядом, способная дать по роже за любое неугодное слово, но при этом совершенно не умеющая следить за острым язычком.

— Ты был бы стервой.

— А ты — хмурой бой-бабой, — он весело фыркнул.

— Знаешь… я уверен. Всё это зашло так далеко, что сомнениям не осталось места. Если что-то не сложится, то только потому, что мы не сойдемся, как люди. Не потому, что мы оба парни.

Мысли стали совершенно четкими. Ясными, прозрачными, как стекло. В этот момент, в той пивоварне, под чуть удивленным взглядом Новикова, я понял, что действительно по-настоящему влюблен и больше не могу спихнуть это чувство на временное безумие. Будь Даня кем угодно, где угодно, когда угодно, какого угодно пола — я бы чувствовал то же самое.

— Это было сильно.

— А ты уверен, что хочешь поставить точку невозврата?

К нам пришел официант, и потому у Даньки было куда больше времени сформулировать ответ. Мы заказали по стакану нефильтрованного, кальмаров в кляре и сырную тарелку, сойдясь в том, что оба не очень-то голодны.

Но пиво — это святое, тем более живое.

Официант ушел, а Даня всё молчал. Но я его не торопил.

— Свою точку невозврата я уже прошел, Блэкджек, и мне кажется, давно. Я боюсь только того, что мы не сможем… чисто физически.

— Боже, если тебя это так волнует, давай проверим. Хоть сегодня. Хочешь?

Новиков поднял глаза. Смотрел долго и пристально, как-то иначе, словно пытаясь одним взглядом вскрыть мне черепную коробку, добраться до сути.

— Ты полностью осознаешь, что именно сейчас говоришь?

— Абсолютно. Мы оба понадумали себе всякого. Самое время это исправить.

Когда на нашем столе оказались два здоровенных стакана, я залип — золотистое живое пиво красиво кружилось под стеклом. Меня охватило чувство «уникального момента», словно память сама восхитилась тому, что упало в её архивы — этот бар, Даня, тепло его взгляда, гулко бьющееся сердце в моей груди.

— Настоящее свидание, — наконец, подытожил Новиков, поднимая стакан. — Давай только без интимной стрижки обойдемся.