Почему я люблю Россию - [29]

О. Сергей Альхименок., Москва

Он научил меня молиться…

Когда в начале 90-х я занимался в Колледже св. Фомы Аквинского, возглавляемом доном Бернардо, там существовал дух агапе, сделавший нас, студентов, Церковью. Практически все делалось студентами безвозмездно (а студенты делали в Москве для Церкви практически все!), хотя экономическая ситуация тогда была сложней. Убежден, нынешние успехи — оттуда. Меня дон Бернардо научил молиться «за тех, за кого никто не молится». Отношение к нему для меня — показатель подлинности.

О. Игорь Чабанов, Санкт-Петербург

Приход — вся Россия

…Если бы два года назад мне кто-нибудь сказал, что у меня будет счастье работать бок о бок с подвижником, действительно святым человеком, я бы вряд ли серьезно восприняла эти слова. В мои планы на ближайшее будущее не входили ни раздача имущества бедным, ни самоотверженное служение в миротворческой миссии в Чечне. А где же еще, я тогда считала, становятся святыми, если не в экстремальных условиях, напрямую связанных с угрозой для жизни? Господь устроил все иначе — Он призвал меня работать в нашу газету «Свет Евангелия», тем самым подарив мне удивительное чудо общения и сотрудничества с доном Бернардо.

Хорошо известно, что наш генеральный директор — человек весьма скромный. Всякий раз, когда я благодарила его за что-то, он так ловко отвечал, что получалось, будто хвалила сама себя — за то, что закончила какой-нибудь перевод, помолилась вместе с ним, пришла на мессу, которую он служил у себя дома… Поэтому сегодня, воспользовавшись служебным положением, а заодно и тем, что на письменную речь немедленно возразить крайне сложно, я хотела бы поблагодарить вас, дорогой дон Бернардо, за все.

Во-первых, за Ваше смирение перед Богом и людьми — собратьями по священству, мирянами, верующими — ибо в каждом из них виден Господь, надо просто знать, с какого ракурса посмотреть на человека. И это то, чем, как мне кажется, наш дон Бернардо владеет в совершенстве. Меня порой до потери слов поражала его реакция на ту или иную ситуацию; напрочь забывая о том, что передо мной человек, который мне по возрасту годится в дедушки, я мысленно задавала ему малоуместный вопрос: «Как же так? Неужели Вы не видите?..» И всякий раз оказывалось, что дон Бернардо все прекрасно видит, просто не может поступать иначе — он верит, что любому из нас дано пережить «приключение апостола Павла по дороге в Дамаск» и почему бы Богу не совершить чудесное превращение хоть сто раз?

Во-вторых, я благодарю Вас за требовательность и самодисциплину. Эти качества дона Бернардо, конечно, тоже порой вводили меня в искушение поспорить с ним или, на худой конец, тихонько поворчать — ну зачем спешить? Впереди еще столько времени, авось успеем как-нибудь… Но, слава Богу, дон Бернардо постоянно напоминает о том, что как раз времени у нас не так много. Хорошо, если его не хватает для того, «чтобы грешить», а как быть, если не успеваешь молиться, радоваться присутствию Бога? Ответ был гениален — провожая меня до входной двери после очередной редакционной статьи, он обязательно прощался со словами: «Розарий по дороге домой, и Мать Мария тебя любит». Еще никто так просто и вразумительно не учил меня тому, что каждая минута жизни христианина должна быть пронизана молитвой.

А в-третьих, Вам, дон Бернардо, удалось совершить чудо, которое, пожалуй, мало кому было под силу. Дело в том, что мои родители никогда не испытывали особой эйфории по поводу моего присоединения к Католической Церкви. Свои размышления они подкрепляли малообоснованной, но от этого не менее обидной, критикой. Этой зимой произошел несчастный случай с моим отцом, вследствие чего он оказался в реанимации с кровоизлиянием в мозг и ничтожными шансами на выздоровление. Я сразу рассказала об этом дону Бернардо. Он сам незадолго до этого в автомобильной аварии получил травму позвоночника, но, преодолевая боль, бодрым голосом с состраданием сказал: «Как жалко! Вот, он теперь мой брат по боли, я буду больше молиться о нем и Господь быстрее услышит». Жертвовать свои страдания за совершенно незнакомого человека — это, действительно, подвиг веры, о котором до этого я читала только в книгах. Но этим, как выяснилось, дело не закончилось. Через несколько дней, когда я вернулась после работы домой, меня встретила совершенно ошарашенная мама: «Тебе звонил ваш самый главный. Просил перезвонить». Немного помолчав, она добавила: «Представляешь, поздоровавшись, он тут же спросил: „А как себя чувствует Ваш муж? Я за него молюсь“. Надо же, с какими людьми ты работаешь.» После этого случая всякая критика в адрес католиков немедленно прекратилась сама собой…

Большое спасибо Вам, дон Бернардо, за Ваше служение в России. Спасибо Вам за то, что Вы успели послужить нам как основатель, наставник, воспитатель, духовник, проповедник. Спасибо Вам за то, что Вашим приходом была вся Россия.

Ольга Карпова, Москва

Огромная душа

Когда я слышу имя дона Бернардо, то на память сразу же приходят воспоминания о двух событиях, связанных с ним. Я начал регулярно посещать храм св. Людовика с 1988 года, сразу после окончания службы в армии. Настоятелем тогда был отец Франциск Рачюнас, светлая ему память. У католиков в те годы был лишь один храм; на всем лежал отпечаток уходящей социалистической эпохи, эпохи гонений и закрытости. Нас часто посещали гости из-за границы — католические священники, прихожане — но было видно невооруженным глазом, насколько мы отличаемся от них. Книг на русском языке не было практически никаких; низкий поклон священникам (зачастую это были капелланы посольств «католических стран»), которые на ужасном русском, но все же проводили богослужения, беседовали с прихожанами. И вот однажды мы услышали, что приехал из Италии отец Бернардо, причем приехал не с визитом, а надолго, чтобы помочь нам начать жить, если можно так сказать, так, как живут братья по вере в странах, где католицизм не вызывает отрицательной реакции ни у кого. Та энергия, с которой он стал воплощать в жизнь эти планы, была просто потрясающей: каждый день мы слышали о его делах. Помню одну из его первых проповедей, тогда он еще плохо говорил по-русски, слов иногда невозможно было разобрать, но все сказанное исходило из его огромной души и доходило до глубины сердец внимающей ему паствы. Мы понимали его…