Почему я люблю Россию - [30]

И, конечно, колледж. Его преподавание было больше человеческим, нежели чисто богословским. Так получилось, что у многих из нас — католиков — не было, к примеру, бабушки-католички или дедушки, который бы с детства учил, передавал бы духовность и традиции, водил бы маленькими в храм. Именно это мы нашли в доне Бернардо, не говоря уже о том, что он — просто живая книга истории: Европа до войны, II Мировая война, начало служения еще на латыни, II Ватиканский Собор, семинария в Вероне, и, наконец, Россия — начало возрождения Католической Церкви.

Андрей Фальковский, Москва

Живая история XX века

Меня всегда радует то, что дон Бернардо сам идет навстречу человеку, стремится к личному, неформальному общению — всегда первым протягивает руку для приветствия, словно для него не существует возрастных или иерархических различий. Иногда у меня возникало ощущение, что своими постоянными миссионерскими поездками он словно повторяет путь апостола Павла. Кроме того, дон Бернардо — живая история XX века: многих видных деятелей столетия он так или иначе знал (рассказывал, что видел даже Муссолини!), со многими был знаком, присутствовал при важных исторических событиях, в том числе, церковных. Его преподаватели в семинарии были непосредственными участниками II Ватиканского Собора — дон Бернардо получал информацию «из первых рук».

Для меня важна не столько его преподавательская деятельность, сколько личные впечатления, рассказы. Дон Бернардо очень демократичен, хотя, мне кажется, не все в России это понимают. Жаль. Поражает то, что он искренне озабочен духовным возрождением нашей страны, ему не все равно, дадут ли семена веры, брошенные в нашу почву, благодатные всходы. Хотелось бы оправдать его ожидания.

Дмитрий Миронов, Москва

Образец для подражания

Великолепный преподаватель, глубоко духовный человек. Для меня дон Бернардо — образец для подражания. Главное, что он искренен в своей вере, и вокруг него люди озаряются светом его духовности. Он — настоящий пастырь, и я плачу из-за того, что его больше нет рядом.

Александр Фомин, Москва

Солнечный человек

Дон Бернардо — очень солнечный, добрый человек; я бы сказала, самый коммуникабельный из наших священников, открытый для каждого. Поражает его стремление к экуменическому диалогу и терпимость к людям иных вероисповеданий — сами были свидетелями того, как тепло он общался, к примеру, с мусульманами. Несмотря на возраст, он настолько полон энергии, что заражает своим оптимизмом каждого, кто с ним так или иначе соприкасается. Кстати, и объясняет он все очень доступно — помню его проповеди о Библии, разных отрывках и ее значении в целом — об этом он очень любит говорить.

София Гусейнова, Москва

Большой ребенок

Вначале он показался мне немного смешным — так очаровательно коверкал русские слова и постоянно улыбался; хотя проповедь была, вроде бы, о серьезных вещах, выражение лица у него было как у артиста оригинального жанра… Познакомившись с ним немного ближе, я поняла, что таким образом проявляется его какая-то сумасшедшая, нереальная любовь к людям. Такое ощущение, что он вообще не умеет обижаться или злиться на них, подобная способность к всепрощению — благодать Божия.

Трудно было привыкнуть к его простоте — такой образованный, а говорит такие очевидные вещи, которые, вроде бы, и детям понятны. А, с другой стороны, «будьте как дети», и он сам, пожалуй, как большой ребенок. Если он сумел сохранить эту непосредственность даже в преклонном возрасте — это лучше, чем если бы он был «филиалом григорианского университета», но при этом — холодным и неприступным. В его искренности и простоте чувствуется настоящая пастырская харизма.

Лариса Должанская, Москва

Один день Юбилейного года

Визита дона Бернардо мы ждали с радостью и нетерпением, но Провидению было угодно, чтобы визит этот стал, мягко говоря, не совсем обычным.

Случилось так, что по дороге из аэропорта произошла небольшая авария, и на воскресной мессе дона Бернардо с нами не было. Нам было объявлено, что он получил небольшую травму и встреча с ним состоится вечером. А так как по профессии я врач, то после мессы отправилась осмотреть дона Бернардо и весь день находилась рядом с ним.

Во время осмотра я не услышала ни одной жалобы, ни одного стона, и казалось, что всё обошлось, но, когда я попросила его сесть, по выражению его лица и по тому, как он сразу побледнел, поняла, что боль очень сильна. Но он по-прежнему не жаловался. Вот это выдержка! Поняв, что всё не так безобидно, я решила показать своего неожиданного пациента специалистам и, вызвав «скорую», мы отправились в травматологическое отделение. Опять настало время удивляться.

Лёжа на носилках, он, улыбаясь, рассказал, как произошла авария, да с таким юмором, как будто он просто катался на санках да и упал. Перед нами был страдающий от боли человек, которого нельзя было слушать без улыбки. Я на всю жизнь запомнила, как он лукаво поглядывал по сторонам, когда его на носилках заносили в приёмный покой, и подшучивал над собой: «О, Бернардо, Бернардо! Паралитик…»

Осмотрев его, врачи нас успокоили: это просто сильный ушиб, а позвоночник цел, но прописали полный покой в течение двух недель — строгий постельный режим. С этим мы и вернулись. Несмотря на все увещевания и уговоры, он встал к обеду, но перед этим (чем сразил меня окончательно) попросил бритву и привёл себя в полный порядок, хотя каждое движение было для него мучительно. И за столом мы видели самого «здорового» и счастливого человека, который всё время шутил и смеялся, и которому нравилось абсолютно всё. Я, конечно, не спускала с него глаз и видела, что боль его не отпускает, но замечала это, казалось, только я. Это ли не великолепный пример выдержки и жизнелюбия? После обеда с трудом уложили его отдыхать, поскольку он никак не хотел прерывать интересную беседу.