Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще - [46]

Археоботаники страстно спорят друг с другом насчет того, какое именно событие привело к изменению этой ситуации. Однако, вероятнее всего, в данном случае сыграла свою роль добрая старая жадность. Затратив свою энергию на обработку земли мотыгой, прополку и полив лучших участков с травами, женщины (опять-таки если предположить, что это были женщины), возможно, захотели получить от своих растений всю пищу, до последней крошки. Это, вероятно, означало неоднократное посещение каждого участка, чтобы потрясти растения. При этом, вероятно, сборщики наверняка заметили, что независимо от того, как сильно они их трясут, некоторые «упрямые» семена — мутанты с прочной семяножкой — как раз не падают. Что могло быть более естественным в этих условиях, как не вырвать соответствующие стебли из земли и отнести их домой целиком? В конце концов, стебли пшеницы и ячменя весили немного, и я почти уверен, что именно такой была бы моя реакция, если бы я столкнулся с «упорствующим» злаком.

Если затем женщины вновь сажали случайную выборку своих семян, они, вероятно, брали и семена-мутанты наряду с обычными. Фактически доля этих мутантов в выборке была немного повышенной по сравнению с их исходной долей, так как по крайней мере некоторые обычные семена уже оказывались упавшими на землю, и поэтому были потеряны. Каждый год, когда женщины вновь высаживали растения, они, вероятно, еще немного увеличивали долю мутантов на своих культивируемых участках. Это явно был мучительно медленный процесс, совершенно незаметный для людей, которые были в него вовлечены. Однако он запустил эволюционную спираль, столь же поразительную по своим последствиям, как и то, что произошло с мышами, обитавшими в свалках отходов. Через пару тысяч лет вместо одного растения, «ожидавшего» сборщика, на поле из одного-двух миллионов растений у людей были только генетически модифицированные одомашненные растения. Находки, полученные при раскопках, позволяют предположить, что даже около 8500-х годов до н. э. полностью одомашненные пшеница и ячмень были еще почти неизвестны. Однако ко времени 8000 лет до н. э. около половины семян, найденных на территории Холмистых склонов, имели прочную семяножку, которая могла бы дожидаться сборщика. А ко времени 7500 лет до н. э. практически все семена были такими.

Лень, жадность и страх постоянно добавляли новые улучшения. Люди открыли, что, если один год возделывать на участке злаки, а затем, на следующий год, — богатые белками бобовые, то это обогатит почву, а также разнообразит их диету. При этом они одомашнили чечевицу и нут. При измельчении пшеницы и ячменя на грубых каменных зернотерках в хлеб попадал песок, который стирал до основания зубы людей. Поэтому они стали просеивать муку от примесей. Люди открыли новые способы приготовления зерна, делая путем обжига из глины водонепроницаемые горшки для готовки. Если мы правильно проводим аналогии с современными земледельцами, большинство или все эти новшества, — дело рук женщин. Они также научились ткать из льна одежду. Шкуры и меха вышли из употребления.

В то время, когда женщины приручали растения, мужчины (вероятно) взялись за животных. Ко времени 8000 лет до н. э. скотоводы в нынешнем Западном Иране столь эффективно управлялись с козами, что развились более крупные и более спокойные породы. Ранее 7300-х годов до н. э. скотоводы превратили диких туров в нечто подобное тем спокойным коровам, которых мы знаем сегодня, и приручили диких кабанов, сделав из них свиней. На протяжении следующих нескольких тысяч лет люди постигли, что не следует убивать всех животных на мясо, пока они еще молоды, но следует сохранить и держать некоторых из них ради шерсти и молока. Затем они научились запрягать их в колесные повозки, — и это оказалось наиболее полезным[61]. Прежде перемещение чего-либо означало — поднять это и тащить. Однако один бык в упряжке мог обеспечить в три раза большую движущую силу, нежели человек. Ко времени 4000 лет до н. э. одомашнивание растений и одомашнивание животных сошлись воедино в виде плуга, влекомого быком. Люди продолжали искать и пробовать. Однако должно было пройти почти шесть тысячелетий, прежде чем они добавили существенно новые источники энергии к данному набору, обуздав во время промышленной революции мощь угля и пара.

Первые земледельцы на территории Холмистых склонов трансформировали образ жизни людей. Тем из нас, у кого вызывает трепет перспектива во время долгого авиаперелета сидеть рядом с ревущим ребенком, следует уделить время и подумать о женщинах-собирательницах, которые регулярно носили своих младенцев с собой, когда ежегодно проходили тысячи миль, собирая растения. Неудивительно, что они не хотели иметь слишком много детей. Они ограничивали, осознанно или нет, число своих беременностей тем, что продолжали кормить грудью детей вплоть до трех-четырехлетнего возраста (пока образуется грудное молоко, овуляция не происходит). Собирательницы ледниковой эпохи, вероятно, следовали сходным стратегиям. Однако чем более оседлыми они становились, тем меньше им нужно было так делать. Иметь больше детей фактически становилось благом, поскольку это обеспечивало дополнительных работников. Недавние исследования скелетов позволяют предположить, что средняя женщина в ранних сельскохозяйственных деревнях, оставаясь на одном месте с запасами пищи, рождала до семи или восьми детей (из которых, может быть, четверо доживали до своего первого дня рождения и, возможно, три — до репродуктивного возраста) по сравнению со всего пятью или шестью рождениями живых детей у их бродячих предков. Чем больше пищи выращивали люди, тем больше детей они могли прокормить (хотя, разумеется, чем больше детей они кормили, тем больше пищи им приходилось выращивать).