Почему поют русалки - [85]

Аарон Ньюмен маячил в открытом проеме, его худая фигура темным силуэтом возникла на фоне заливавшего двор дождя.

— Стоять на месте! Подними руки так, чтоб я их видел! — рявкнул он, сжимая обеими руками охотничье ружье. — А ну, делай, как я сказал, а то, клянусь, пристрелю сразу.

Себастьян поднял руки и упер ладони в арку проема над головой.

— Все кончено, доктор Ньюмен.

Пальцы доктора крепче сжали украшенный резьбой ствол.

— Не хотелось бы спорить, милорд, но у меня другое мнение.

До слуха Себастьяна доносились сзади тихие всхлипывания перепуганного мальчишки, едва слышный шорох босых ног по мощеному каменному полу. Энтони крался к противоположному концу коридора, и Себастьян старался сохранять спокойствие в голосе, хотя от лихорадочных ударов пульса звенело в ушах.

— Я же не один явился к вам. В окружении залегли магистрат Лавджой с полудюжиной констеблей.

Ньюмен насмешливо фыркнул.

— А вы не отказали себе в удовольствии сыграть роль авангарда? Довольно неумно с вашей стороны.

Энтони уже добрался до конца коридора.

— Мне известно о том, что произошло с вашим сыном. — Он несколько раз шаркнул каблуком по камню, чтобы заглушить скрип отодвигаемого с двери засова. — Знаю, что случилось с ним на борту «Гармонии». Я понимаю и ваш гаев, и вашу жажду справедливости. Но почему вы не обратили месть против тех, кто поступил с ним так? Зачем убивать невинных?

Ньюмен покачал головой, мускулы на его лице нервно подергивались.

— Со смертью приходит конец страданиям. А я хотел, чтобы они заплатили за все, что сделали с Гедеоном и со мной. Хотел, чтобы они испытали мои страдания. Они убили моего сына. Я убил их сыновей.

— Эдвард Беллами не убивал вашего сына.

— Но и не защитил его. Мой сын был поручен его заботе. Беллами был капитаном корабля. Если кто имел власть предотвратить трагедию, это он.

— Первым вы убили сына Торнтона. Но почему?

— Торнтон был священнослужителем. Человеком, отдавшим себя на службу Богу. А он подстрекал их убить Гедеона. Подстрекал! Мэри Торнтон все рассказала мне перед смертью. Все! Рассказала о том, как преподобный уверял убийц, что Господь простит их. Ну так он жестоко ошибся.

— Вы и ее убили? Мэри Торнтон?

Ньюмен покачал головой.

— Не я. Ее покарал Господь.

Аарон Ньюмен теперь стоял вплотную перед ним, и Себастьян внимательно следил за выражением его серых яростных глаз. Вслед за тихим хлопком распахнувшейся в противоположном конце коридора двери послышался топот ног по мокрой земле двора, и виконт в то же мгновение понял, что доктор тоже услышал его.

Рот доктора искривился в злобной гримасе.

— Ах вы сукин сын!

Себастьян отпрянул назад, когда палец Ньюмена нажал на спусковой крючок и раздался выстрел.

Первый ствол разрядился с оглушительным взрывом, от которого полетели в стороны осколки камня и деревянные щепки. Воздух наполнился густыми клубами дыма и зловонием пороха.

Себастьян бросился назад в вымощенный камнем коридор. Он хотел выбежать через ту же, что и Энтони, дверь, теперь стоявшую открытой, но уже в следующую минуту понял, что это было ошибкой. У врага еще один выстрел. А сам он, теперь ясно видимый на фоне незакрытой двери, представлял собой прекрасную мишень, промахнуться по которой было невозможно.

Поэтому Себастьян быстро нырнул в первое же стойло, раненую руку словно ожгло огнем, когда он задел ею за деревянные доски переборки, и упал на колено. Гнедой шарахнулся в сторону, испуганно заржал, вскидывая голову. Копыта выбивали бешеную дробь на каменном полу.

Себастьян быстро вскочил на ноги, но тут голова опять сильно закружилась, и все заплясало перед глазами. Собрав силы, он все-таки проскользнул в дальний конец стойла, куда падала тень. По лицу, смешиваясь с потоками дождя, стекали струи пота. Виконт затаил дыхание, прислушиваясь к шагам доктора по проходу, затем выхватил из голенища нож и взрезал постромки, удерживавшие коня на привязи. Зажав их в кулаке с такой силой, что края кожаных ремней до боли впились в ладонь, стал ждать Ньюмена.

Вот доктор появился в поле зрения: он крался по темному проходу, не спуская глаз с открытой двери в дальнем конце коридора. Гнедой еще раз заржал, встал на дыбы, и в этот момент Себастьян выпустил поводья.

Конь метнулся вперед, кожаная узда хлестнула по стойке, и звук этот заставил Ньюмена оборотиться. Себастьян сильно кольнул коня в круп, тот как бешеный вылетел из стойла. Ньюмен отпрянул назад и рефлекторно нажал пальцем на спуск. Охотничья двустволка ответила оглушительным выстрелом, конюшня наполнилась грохотом и дымом, пуля разнесла в щепы ближайшую стойку, взметнула в воздух обломки дерева и осколки камней. И в это мгновение Себастьян прыгнул на доктора.

Сила столкновения отбросила стрелявшего к противоположной стене, ноги их переплелись, и Ньюмен упал навзничь, тяжело рухнув на каменный пол. Себастьян навалился на него, и лезвие ножа оказалось в дюйме от горла доктора.

Во внезапно наступившей тишине Себастьян сквозь в звон в ушах, все еще стоявший после выстрела, слышал лишь собственное тяжелое дыхание и шум дождя, доносившийся сквозь открытую дверь.

И что-то еще. Отдаленный стук приближающихся лошадиных копыт.